Валерий Конов: С хоккейными звездами было легко и просто работать, их не испортили деньги

Валерий Конов 32 года трудится врачом хоккейного клуба «Динамо» (42 года – в обществе «Динамо»), также долгое время он работал в сборной России. Вместе с «Динамо» он девять раз выигрывал чемпионат страны, в том числе два Кубка Гагарина, вместе со сборной России – три золота чемпионата мира, три серебра и две бронзы, а также серебро Олимпийских игр-1998.

«Сказал Ковальчуку, что он забросит такую шайбу, которой будет восхищаться весь мир»

– Когда вы пришли работать в «Динамо»?
– В Центральный совет «Динамо» я пришел еще в 1979-м году, десять лет я работал с командой по современному пятиборью, а также параллельно с молодежной сборной СССР по хоккею, где были Александр Могильный, Сергей Федоров, Павел Буре и многие другие. В 1989-м году я отдыхал в Ялте в ведомственном санатории вместе с Владимиром Владимировичем Юрзиновым, которого я считаю своим учителем, крестным папой. Во время наших встреч и прогулок именитый тренер постоянно задавал мне вопросы по подготовке первой команды «Динамо». В то время я не придавал этому значения и не знал причин, почему он обращался ко мне. Позже я выяснил, что из команды мастеров собрался уходить врач, потому что решил поменять сферу деятельности. Меня рекомендовал известный массажист Сергей Мнацаканов, который впоследствии работал в «Детройте» у знаменитого Скотти Боумэна: «Зачем вам искать нового врача, когда в Центральном совете «Динамо» есть специалист, который десять лет уже работает с хоккейными молодежными командами?». Я тогда отказал в мягкой форме. Одно дело работать с молодежью, другое – со взрослыми. И жена только-только родила второго ребенка, а я знал, что там находятся на сборах по 366 дней в году. По приезду из Ялты меня вызвал к себе в кабинет начальник отдела хоккея, трехкратный олимпийский чемпион, многократный чемпион мира Виталий Семенович Давыдов, и сказал: «По контракту с Центральным советом «Динамо» тебя могут направить в любую точку СССР». Он как бы невзначай крутанул глобус и как бы случайно попал пальцем на Кушку в Туркменистане, а это крайняя точка СССР на границе с Афганистаном: «Там у нас тоже есть спортивные команды, можем тебя туда отправить». «Все понял!», – по-военному ответил я. И вот 6 мая 1990-го года c вещами явился в команду, и мы полетели на сборы в Болгарию. Этот сезон стал для меня знаменательным, потому что мы выиграли Суперсерию с командами НХЛ и стали чемпионами страны.

– За столько лет вас не приглашали другие команды?
– Приглашали в «Авангард», давали зарплату в пять-шесть раз больше, также поступало предложение лично от президента клуба поработать в СКА. С Зинэтулой Билялетдиновым мы были в очень хороших отношениях еще со времен работы в «Динамо», и на протяжении шести лет у меня была возможность перейти в «Ак Барс». В Казани обещали такие условия, которые могли бы повлиять на мою материальную жизнь. Также хорошие контракты предлагали «Спартак» и новокузнецкий «Металлург», в общей сложности поступило шесть-семь предложений. Может, надо было согласиться, но я всегда отвечал, что деньги – это не главное. Считаю, что человек должен работать там, где родился. Моя семья меня поддержала. Может, воспитание у меня неправильное было, коммунистическое? Я всегда думал, что наши тракторы самые сильные, машины самые лучшие, а холодильники самые качественные.

– Много лет вы работали в сборной России. Вам тоже вручали медали?
– Вручали такие же, как спортсменам, на церемонии награждения после окончания чемпионатов. В общей сложности у меня вроде бы 36 медалей, я даже их не считал. В течение 18 лет отработал в сборной – сначала СССР, СНГ, потом России. Началось все с Олимпиады в Нагано, где впервые в истории выступали хоккеисты НХЛ. Там были такие звезды, как Гретцки, молодой Ягр, Селянне, у нас Буре, Федоров, Каменский. Мы заняли второе место, но нам немного не повезло – в финале на последней минуте шайба отрикошетила от клюшки игрока и так мы пропустили единственный гол. Помню, в первой игре Павел Буре на высокой скорости выходит один на один с вратарем, забивает гол и коленом ударяется о штангу. Я выбегаю на поле, отвожу его в раздевалку. Звезда номер один получает травму! Потом куча репортеров меня спрашивает: «Вам, наверное, очень страшно было?». А я даже не успел испугаться, думал о своем, профессиональном. Меня беспокоила одна мысль, как Павел упал, какой был механизм травмы. В зависимости от этого я мог поставить предварительный диагноз и принять решение, может ли он дальше продолжить матч.

Валерий Конов и Павел Дацюк / Фото из личного архива В. Конова.

Самый памятный для меня чемпионат мира был в 2008-м году, когда сборная России выиграла золото, которое не удавалось завоевать в течение 15 лет. В Квебеке был большой ажиотаж, все делали ставки на Канаду, у них был самый звездный состав за несколько лет. В финале проигрывали 1:3, 2:4, но на последних минутах удалось сравнять счет и победить в овертайме благодаря легендарной шайбе Ковальчука. Примечательно, что Илье, несмотря на все старания, до финальной игры не получилась забросить ни одной шайбы. После одного неудачного момента он сломал клюшку о борт. Помню, я ему сказал: «Илюха, хватит ломать инвентарь, я лучше своему сыну подарю. Уверен, что ты забросишь такую шайбу, которой будет восхищаться весь мир». Слова оказались пророческими. После награждения, когда мы командой отмечали победу, он подошел и спросил: «Ты что, ясновидящий?». На что я ответил, что просто очень верил в него. Эта самая дорогая медаль хранится у меня дома на почетном месте. На следующий день утром мы вылетели частным рейсом для встречи с президентом России, где в Кремле нам был оказан теплый, незабываемый прием. Для меня это были очень эмоциональные события, не покидало ощущение сверхъестественного. Потом еще выигрывали чемпионаты мира в 2012 и 2014-м. На ЧМ-2009 я не смог поехать по семейным обстоятельствам.

Валерий Конов и Илья Ковальчук / Фото из личного архива В. Конова.

– В 2008-м году защитник сборной России Даниил Марков играл с серьезной травмой?
– Да, у него был перелом костей кисти, но все риски мы согласовали с тренерами. Действительно была опасность, если бы в это место попали. Но вероятность этого была один процент из ста. Марков тогда выступал на болеутоляющих. Алексей Морозов тоже с тяжелой травмой ключицы доиграл до конца турнира. В итоге стали чемпионами благодаря самоотверженности и мужеству игроков.

– Со звездами мирового уровня тяжело было работать?
– Нет, даже наоборот. С Овечкиным, с Буре мы вообще лучшие друзья. Ребята были очень именитые, но никогда с ними никаких проблем не было. Не могу сказать, что их испортили деньги. Со всеми были хорошие отношения. Ездили друг к другу в гости, Новый год вместе справляли. Дарюс Каспарайтис – очень веселый, у него глубина души, как Марианская впадина. Павел Дацюк начинал тренировку с двух-трех новых анекдотов. Он один из самых веселых людей с наитончайшим, интеллигентным, ажурным чувством юмора. Павел всегда поддерживал благодатно-позитивную атмосферу в команде. Но перед игрой – уже никаких анекдотов. Так что легко и просто с ними было работать. Они веселые ребята, я из КВНа не вылезал.

И ребята выступали с такими травмами! Могли не играть, но все равно выходили. В 2014-м году в финале чемпионата мира выступало пять хоккеистов с серьезными повреждениями, однако при некоторых медицинских приемах (тейпирование, брейсы, наколенники и т.д.) и с определенным риском рецидива можно было играть. Тренерский штаб интересовал вопрос, смогут ли эти игроки продолжать чемпионат. Я четко понимал всю ответственность и брал ее на себя. Потом на награждении команды Владимиром Путиным я осмелел и попросил слова, где поблагодарил ребят за их спортивное мужество, терпение и самоотверженность. Сказал, что они совершили настоящий спортивный подвиг и что я преклоняю перед ними колени. Так как досконально знал, с какими травмами игроки завоевывали эту золотую медаль.

«Овечкин антропологически идеально сложен»

– У Овечкина складывается такая карьера еще и поэтому, что у него практически не было травм?
– Вряд ли найдется хоть один хоккеист такого уровня, прошедший свой путь в спорте без травм. В том же 2014-м году на чемпионате мира в Минске соперник умышленно ударил его коленом в колено, в результате чего Александр получил достаточно тяжелое повреждение. С этой ситуации мне помогали справиться мои друзья из одной известной немецкой фирмы, которые сразу после игры сделали ему гипсовый слепок с травмированной ноги. В этот день в десять часов вечера я вылетел в Германию, где для игрока изготовили индивидуальный наколенник из карбона. Кстати, этот материал используется в производстве машин «Порше». На следующий день в три часа дня я уже вернулся обратно в Минск. Тогда мы все прекрасно понимали, что выход на лед капитана, да и еще игрока такого уровня, имел огромное значение для нашей команды. В общем, благодаря совместным усилиям Александр не только доиграл чемпионат мира, но и внес большой вклад в завоевание золотой медали.

Травмы у Овечкина в карьере, конечно же были, но, слава богу, не критические. У него отменное здоровье, антропологически идеально сложен, хороший костно-мышечный аппарат, плюс отличная генетика, его родители – известные профессиональные спортсмены. Владимир Владимирович Юрзинов всегда говорил, что на площадке надо крутить головой на все 360 градусов. Многие получают травмы потому, что расслабляются после игрового момента, но это не относится к Овечкину. Я считаю, что благодаря этому он до сих пор играет в быстрый, силовой, контактный хоккей. Мне было очень приятно, когда Александр приглашал меня на свадьбу и 35-летний юбилей. Помню еще, как в свое время Владимир Владимирович Юрзинов мне сказал: «Скоро к нам в команду придет молодой хоккеист…» – «А сколько ему лет?» – «Пока 14. Вот увидишь – скоро он будет у нас играть, причем на очень высоком уровне». Юрзинов, как всегда, оказался прав – он же пророк.

Валерий Конов и Александр Овечкин / Фото из личного архива В. Конова.

– Вы работали со всеми, кто сейчас в штабе олимпийской сборной России, – Жамнов, Федоров, Кудашов, Гончар, Ковальчук, Трощинский…
– С ними как со спортсменами я отработал по 10-15 лет. Жамнов, Кудашов, Гончар и Трощинский – наши бывшие динамовские игроки. С Ковальчуком у нас тоже всегда были отличные отношения. У него была серьезная травма коленного сустава на Олимпиаде-2014 в Сочи. Он и так совершил геройский поступок, выйдя на лед в таком состоянии и забросив важную шайбу в ворота США практически на одной ноге. Первые дни Илья даже с трудом передвигался, и мне пришлось взять миникар. На нем мы каждый день ездили на тренировки и на реабилитацию в медицинский центр в олимпийской деревне. В первое время он спал со специальным физиотерапевтическим аппаратом, который помог снять острый посттравматический отек. Ковальчук очень хотел играть. Илья – просто замечательный человек с потрясающим спортивным характером. Потом я прочитал негативные отзывы об игре Ковальчука в чемпионате КХЛ и плей-офф и даже выступил в прессе, что после такой травмы ему нужно было восстанавливаться еще пять-шесть недель.

– Как он тогда переживал поражение на Олимпиаде в Сочи?
– Он тогда остро это переживал, как и все мы в команде. Никто даже не разговаривал после поражения. У меня есть свой взгляд на не очень удачные выступления нашей сборной на крупных домашних турнирах – ЧМ-2000 в Санкт-Петербурге, ЧМ-2007 в Москве и ОИ-2014 в Сочи. Нашим игрокам оказывается просто фанатическое внимание. Мне запомнился эпизод, когда мы шли с Малкиным и Овечкиным из олимпийской столовой. Я специально подсчитал, что за это расстояние (800 м) болельщики остановили хоккеистов 18 раз! А эти ребята очень уважительно относятся к нашим поклонникам хоккея и не умеют отказывать им в общении. Многие хоккеисты даже не могли спокойно пройти по олимпийской деревне из-за повышенного внимания обслуживающего Игры персонала и других участников – подходили как иностранные, так и наши спортсмены. Дополнительный выплеск энергии был колоссальный. Конечно, болельщики делали все от души, но, к сожалению, не все они понимают, что на серьезных турнирах нельзя ломать психологический настрой спортсменов.

«Иностранцы думали, что у нас медицина 18 века, а сейчас с каждым годом доверяют все больше и больше»

– Бытовые, курьезные травмы у хоккеистов часто встречаются?
– За последние четыре-пять лет ничего такого и не было. Помню, был такой случай. Мы собирались на сборы в Швейцарию, и один игрок с нами не поехал из-за бытовой травмы. На мой недоуменный вопрос, как он смог получить перелом костей голени дома, он ответил: «Я шел и споткнулся о чемодан». Я сказал ему, что профессионалы должны внимательно относиться к своему здоровью не только на площадке. Сейчас бытовые травмы уже почти не случаются. Почти все игроки очень профессионально относятся к своему свободному времени.

– Говорят, нынешнее поколение игроков гораздо более режимное, чем предыдущее.
– Контракты так сильно изменились, что сейчас невыгодно нарушать дисциплину. А рынок создал условия для высокой конкуренции. С тобой могут расторгнуть контракт в два счета, и все это прекрасно понимают. В последнее время вырос и культурный уровень игроков. Многие из них ходят в музеи, в театры, читают серьезную литературу. В Питере после утренней тренировки мы вместе с хоккеистами зашли в свой любимый книжный магазин. Я был приятно удивлен, какую литературу они выбирали – Ремарк, Ницше, Достоевский. За последние пять-семь лет я не встречал ни одного бытового нарушения дисциплины. Сейчас никто никогда не опаздывает – за два с половиной часа приезжают на игры и за полтора на тренировки. В профессиональном уровне игроки действительно выросли. В ином случае тебя будут преследовать травмы, ты будешь терять деньги.

– Бывший игрок «Динамо» Линус Умарк недавно признался, что в КХЛ у него были страх полетов и панические атаки. У других хоккеистов такое тоже бывает?
– Да, такое случается. Я знаю одного великого игрока, который, выступая в НХЛ, не летал на самолетах с командой. Он даже по 600-700 км на автомобиле проезжал. У нас в команде был один хоккеист, который сильно волновался после случая аварийной посадки нашего самолета и во время взлета его преследовали панические атаки. В то время я не знал, как бороться с этой проблемой, и пересаживал его на время взлета в отсек для стюардесс, где он почему-то успокаивался. На моей жизни самолет два раза загорался, но, слава богу, обошлось, и все живы и здоровы остались. Сейчас у нас в команде нет игроков, которые боятся летать, да и самолеты стали намного надежнее. А панические атаки нуждаются в психологической и при необходимости фармакологической поддержке, с ними можно справляться, если есть определенный опыт. Сначала надо обратиться к психологам, терапевтам, неврологам.

Линус Умарк / Фото: Пресс-служба КХЛ

– А как вам работается с иностранцами?
– Никогда ни с одним игроком не было конфликтов. Иностранцы настолько воспитаны, что даже если им что-то не нравится, они скорее намекнут, но не будут высказываться. Нередко бывают мнительны – переправляют данные обследования и наши рекомендации по лечению за границу, чтобы перепроверить. Но я их прекрасно понимаю, потому что они находятся в другой стране. Раньше иностранцы думали, что у нас еще медицина 18 века, а сейчас, оценив ее высокий уровень, с каждым годом доверяют все больше и больше. Вы знаете, что в Европе и Америке, чтобы записаться на МРТ или компьютерную томографию, надо ждать четыре-шесть месяцев? А мы делаем за час. Для диагностики мы используем самую современную аппаратуру и нам помогают специалисты самого высокого уровня. Отношения с легионерами у нас просто прекрасные. Мне работается с ними легко и весело. Вот у нас Оскар Линдберг очень любит лазанью и постоянно ее заказывает. Он меня даже прозвал «Мистер Лазанья», а я только отшучиваюсь в ответ. Ни разу не выдел Эрика О’Делла без улыбки на лице, несмотря на то, плохо ему или хорошо. Он еще с такой бородой, что по-дружески называю его Санта-Клаусом. На что он никогда не обижается.

– Тема допинга – острая в наше время. В хоккее эта проблема есть?
– В хоккее допинг не оказывает серьезного воздействия, это ведь командный вид спорта. Каждый год все члены команды проходят обучение по антидопинговым правилам с последующей сдачей экзамена. Это положено проводить по регламенту КХЛ. Первый, кто несет ответственность за применение запрещенных препаратов, – спортсмен, второй – врач, третий – тренер. Если хоккеисты попадаются, то по своей глупости. С мельдонием – отдельная история. Тогда запретили его с 1 января 2016-го, но никто не знал, сколько он держится в организме. Оказалось, что он выводится в течение пяти месяцев. Большинство спортивных специалистов считают, что этот препарат не влияет на физическую стимуляцию. Мое мнение, что это был чисто политический момент: кто-то выяснил, что этот препарат применяют только у нас и не используют на Западе. Но нашей команды этот вопрос не коснулся.

– А вот история с Валерием Ничушкиным, у которого, как оказалось, обнаружили повышенный тестостерон еще в 2013-м году.
– У нас была похожая история с одним известным хоккеистом, игроком сборной. Мы приехали на чемпионат мира в Кельн в 2010-м году и после одного из допинг-тестов Александра Фролова сняли с турнира. Все мы очень переволновались – медицинский штаб и я в том числе, ведь ничего запрещенного мы не рекомендовали. В итоге хоккеиста не допустили к следующей важной игре. Через сутки мне позвонил один из офицеров ВАДА и, не извинившись, поставил в известность, что с пробой произошла ошибка и хоккеист может продолжать играть в чемпионате. Как выяснилось, они досконально изучили все результаты предыдущих допинг-проб Фролова, выступающего в НХЛ, и выясняли, что это у него высокий природный уровень собственного тестостерона. Думаю, в случае Валерия Ничушкина разберутся. Дай бог, чтобы это тоже оказалось ошибкой.

Валерий Ничушкин / Фото: Getty Images

– Недавно погиб 16-летний хоккеист молодежной команды «Динамо» Валентин Родионов. После этого появилось мнение, что надо ужесточить правила хоккея и медицинского осмотра. Вы с этим согласны?
– Все мы были потрясены смертью Валентина. Руководство клуба вместе с тренерским и медицинским штабом выступило с инициативой, чтобы дети после 12 лет (возраст, с которого для игроков предусмотрены интенсивные силовые нагрузки) проходили дополнительные медобследования для выявления скрытых патологий головного мозга и бессимптомных заболеваний. А правила как ужесточить? Удары в голову и так запрещены. После травмы головы состояние игрока оценивают в специализированной клинике и допустить его к тренировкам и матчам раньше времени никто не имеет права. Смерть Валентина – большая трагедия для всех нас. Насколько я знаю, зафиксированных травм у Родионова не было. Точная причины смерти мне неизвестна, заключение получили только родители. Мы много раз пересмотрели материалы матча в записи, прямого удара в голову не заметили. Хоккей, как и любые контактные виды спорта, имеет свои издержки, и родители, прежде чем отдавать ребенка в такие виды спорта, должны это понимать.

Овечкин вышел на чистое первое место по общему количеству шайб в большинстве в НХЛ