«В нашем бое с Амосовым нет ничего такого». Андрей Корешков после победы над Ларкиным о поясе Bellator и странной работе допинг-офицера

— Удивительно, что из судей в этом поединке отдал Ларкину два раунда. Какие у тебя остались впечатления от боя?

— Я пересмотрел бой и тоже удивился, почему кто-то из судей отдал ему два раунда. Тяжело рассуждать на тему, как судьи видят поединок. Считаю, что счет по раундам 2:1. Первый и третий я точно забрал, во втором не все гладко, но явного преимущества не было ни у одного из нас.

— Какие мысли были перед оглашением результата?

— Когда ведущий начал зачитывать записки, понял, что это раздельное решение. Более-менее успокоился, когда первой назвали мою фамилию. Маленькая измена была, на самом деле.

— В первом раунде ты разбивал Ларкина в стойке, но перевел в партер. Почему?

— Услышал подсказку и был хороший момент для входа. Воспользовался этим и бросил, хотелось работать разнообразно.

— Был ли момент в бою, когда ты начал уставать?

— Выложился хорошо, подустал и немного отек, но это не мешало работать дальше. Дышалось нормально.

— Ларкин несколько раз пробил локтями и коленями. Что-то из этого почувствовал?

— Не особо, есть только одна шишка на голове. Он выбрасывал локти, но дошедших до цели было не так много. Под какие-то я пригибался, под какие-то оттягивался, и они проходили мимо.

— Вышел из боя без травм?

— Они стандартные – где-то чуть отбил ногу. Похромаю две недели и пройдет. Критических травм нет, старые не усугубились. Вышел более-менее чистым. Нужно восстановиться пару недель, потом вернусь к тренировкам и можно что-то планировать дальше.

— На пресс-конференции ты сказал, что не против подраться с победителем пары Бреннан Уорд – Логан Сторли. Кто предпочтительнее?

— Сторли будет более опасным в борьбе. Уорд тоже проходит в ноги, но предпочитает рубиться в стойке. Назвал бы его ударным борцом – резкий, быстрый, взрывной. В бою со Сторли у него хорошие шансы на победу. Его база – вольная борьба, у него хватит сил отзащищаться от попыток перевода, а бьет он мощнее.

— Победа Амосова не изменила твое отношение к Сторли? Раньше он казался суперборцом, но Амосов его разобрал.

— Нет. В этом бою ни один из них не ставил на борьбу. Мне кажется, оба боялись устать и сделали ставку на ударную технику, а там свою роль сыграла антропометрия.

— Также выше тебя в рейтинге Гойти Ямагучи и Джейсон Джексон.

— Ямагучи сломал коленную чашечку в марте. Такие травмы быстро не заживают. Мне кажется, ему потребуется длительная реабилитация. А Джексон, думаю, будет драться за титул.

— У тебя нет ощущения, что твой бой с Амосовым невозможен, потому что Bellator не будет сводить российского и украинского бойца?

— Я думал об этом, на самом деле. С другой стороны, мне кажется, что ничего такого в этом нет. Посмотрим, как будут развиваться события.

— Что за история была у вас с допинг-пробой перед боем?

— Когда ты сдаешь анализы, на баночке есть полоска, которая показывает температуру содержимого, чтобы никто не подлил жидкости. Офицер начал разливать на пробы А и Б. Также есть бумажные пломбы – наклейки со штрих-кодами. Он начал их отрывать, но они не отклеились от бланка – оторвал с бумагой. Прилепляет их к пробирке – они не приклеились и отвалились прямо в пакете. Потом он понял, что нужно оторвать бумажку, которая осталась от бланка. Начал ее откреплять и оторвал кусочек пломбы. А на другой пробе порвал штрихкод, когда клеил, и просто коряво его поправил. В общем, порвал обе пломбы. И это очень сильно напрягает, потому что теперь можно без проблем вскрыть пробы.

— Вы все это фиксировали?

— Да, Саша Шлеменко был рядом и обратил на это внимание.

— Этот человек не объяснял, что он делает?

— Американцы редко что объясняют. Возможно, он делал это в первый раз. Некомпетентный представитель комиссии. Надеюсь, все будет нормально.