«Проведу бой с Джуаряном и закончу с кулачкой». Большое интервью Самат Абдырахманова про кулачные бои, бокс, Кыргызстан, отца и детство

«ХОЧУ ЗАКОНЧИТЬ ИСТОРИЮ С ДЖУАРЯНОМ И ДВИГАТЬСЯ ПО БОКСУ»

— Когда мы договаривались об интервью, ты просил сделать съемку на выходных. Чем ты занимаешься в будние дни?

— У меня закончился первый цикл тренировочного сбора. Тренер дал четыре дня отдыха и сказал ничего не делать, отдыхать и развеяться. Можно чуть сбить режим. Пока есть свободное время, решил дать интервью. Тем более вы меня давно звали.

— 26 августа состоится турнир «Хардкора». Изначально на афише был твой бой с Эмилем Новрузовым, но потом он исчез. Можешь рассказать подробнее об этой ситуации?

— Я не должен был там драться. Не знаю, почему они сделали афишу. И бой не с Новрузовым – просто так поставили фотку. Снизу было подписано, что мы проведем поединки против приезжих бойцов. С тренером пообщались и пришли к мнению, что слишком мало времени, если мы хотим подготовиться к бою в октябре на кулаках за пояс с Мартином Джуаряном. Это более принципиальный поединок. Лучше подготовиться туда и оставить все силы.

— Ты уже не раз говорил, что будешь завязывать с кулачкой. Бой с Джуаряном может стать последним на кулаках?

— Думаю, что да. У меня по контракту еще два боя, но я хочу подраться с Мартином, забрать пояс в 70 килограммах и завязать с кулачкой. Слишком много травм, болят руки. Изначально я пришел на кулачку, чтобы поднять медийность и открыть себе путь в бокс. Хочу полностью отдать себя боксу, тем более перестраиваться с кулаков сложно. Много травм – люди видят только бой, а не через что мы проходим, сколько лечим руки: восстановление, иглоукалывание, массажи. На это уходит много времени и средств. Этими руками я зарабатываю деньги, и если получу травму, все может закончиться. Поэтому хочу уйти в бокс. Это моя мечта с детства. Хочу добиться больших результатов.

— У вас с Джуаряном был довольно напряженный разговор на конференции. Можно сказать, что это именно тот бой, который тебя мотивирует?

— Да, конечно. История не закончилась – у нас ничья в первом поединке. Хочу ее завершить и забрать пояс, чтобы их было три: бокс, Гран-при и кулачка в 70 кг. А потом полностью двигаться по боксу. Можно провести бой на кулаках, но только если он будет медийным. Сейчас хотят организовать поединок против американцев, делают визу, чтобы подраться против Bare Knuckle. Или денежный бой – это в крайнем случае. Защищать пояс в своем дивизионе я не хочу, если честно.

— Много ли информации про Джуаряна тебе дал первый бой?

— Конечно, я проанализировал этот поединок. Могу злиться только на себя. Слишком недооценил соперника. Через три недели был бой в Дубае. Соперник ниже меня ростом, а весом как я, хотя в Гран-при я дрался с теми, кто тяжелее на десять килограммов. Внутри появилась мысль: «А не вырубить ли его?». Вышел, полетел, был слишком злым. Дрался не в своей обычной манере – танцевать, играть, расстреливать джебом. Я заряжался и хотел попасть – это было ошибкой. Но ничего, осталось два месяца – все покажем и докажем.

— Как думаешь, будет ли Джуарян что-то менять в реванше?

— Конечно. Он видел, как я дрался. Я сам что-то тоже поменяю. Но в бою человек думает иначе – можешь готовиться хоть несколько лет, но когда выйдешь на ринг и пару раз пропустишь, вообще забываешь, что готовил.

— Также на конференции анонсировали, что вы с Мартином станете тренерами двух команд. Расскажи об этом подробнее?

— Сначала говорили, что турнир пройдет 21 августа, но перенесли его на конец сентября. Я уже подготовил пацанов – все с Кыргызстана, один из Казахстана – мой друг Еркебулан. Некоторые ребята, которых я хотел взять, в конце сентября едут на азиатские игры в Китай. Они горели желанием, но даты не совпадают. У меня есть бойцы, не нашел только в 93 килограммах.

— На турнире 26 августа Лендруш Акопян будет драться с Тимуром Никулиным. Общее мнение, что Лендруш – явный фаворит и вроде бы непонятно, что ему может предложить Никулин. Ты видишь, за счет чего Тимур может победить?

— Лендруш – явный фаворит. У него колоссальный опыт и есть все для победы. Никулин может победить чисто за счет дыхалки. Шесть раундов, другая дисциплина – в боксе Тимуру будет легче, чем в кулачке. Он может легко принять удары в защиту, он выше ростом – может сесть на него сверху. Ему главное продержаться половину боя. Лендруш может его вырубить в начале. Будет интересный бой.

— На ютубе завирусилось несколько видео, где ты говоришь с братом Перса Али Хейбати. Потом Перс записал обращение к тебе, потом ты ответил Персу. Как думаешь, закончится ли эта история боем?

— Не знаю, чем она закончится. Если честно, мне без разницы. Я никого не трогаю, но друзья отправляли мне сторис брата Перса, который называет меня дрищем и спичкой. Я мужчина, меня это задевает. Я в тот момент ничего не записывал, я не такой, чтобы отмечать кого-то в сторис и трешточить. Сам себе сказал, что мы все равно где-то увидимся. Али в день рождения Анатолия Сульянова сидел рядом и курил кальян. Подошел к нему один и сказал: «Пойдем отойдем». Он не отошел, остался там. Сказал ему: «Ты же меня не знаешь, зачем такое говорить на камеру?». Минут через десять он подошел, извинился и ответил: «Уважаю тебя как бойца. Возможно, я допустил ошибку и не так высказался». Мы пожали руки. Потом в интернете вижу, что он говорит: «Самату, возможно, не хватает хайпа. Мы с братом номер один, все хотят с нами драться». Если бы мне не хватало хайпа, я бы трешточил на конференциях. Это им не хватает хайпа. Потом Перс записал видео, где говорит, что мне повезло, потому что его там не было. Это пустые разговоры.

— Как ты вообще относишься к Персу или образу, который он себе создал? Ощущение, что у него конфликты вообще со всеми.

— Никак к нему не отношусь. Мне абсолютно все равно. Видел разных бойцов. Есть достойные, есть те, кто общаются с тобой хорошо, а когда включается камера, показывают лицемерие и начинают говорить по-другому. У меня своя дорога, у Перса своя. Он предлагал мне выйти по ММА, но я же не базовый ММАшник, я боксер. Если он хочет, выскочим по боксу или кулачке.

— С какими мыслями ты смотрел перфоманс на ринге, который устроили на недавнем турнире Шовхал с Анатолием Сульяновым?

— Не знал, что происходит. Тоже думал, будет бой или нет. Думаю, для «Хардкора» это был маленький шаг назад. Я хочу, чтобы организация развивалась в плане спорта, а это было чуть-чуть непрофессионально: все ждали, выйдет Шовхал или нет.

Мартин Джуарян и Самат

«Я НЕ ЖИЛ В РАЙОНАХ, ГДЕ СТРЕЛЯЮТ И ВЫЖИВАЮТ СИЛЬНЕЙШИЕ»

— В прошлых интервью ты рассказывал о разных эпизодах из своей биографии. Давай остановимся на некоторых из них. Ты говорил, что в три года переехал с семьей из Кыргызстана в Тюмень. Помнишь что-то из детства до переезда?

— Что можно помнить в три года. Переехал с родителями в Тюмень, где начал учиться, общаться. Был маленьким, не знал русский. Сначала это тяжело давалось, но я постоянно гулял с пацанами – сейчас вроде без акцента разговариваю. Пошел в школу, отслужил, дрался по боксу – обычная жизнь обычного подростка. Любил играть в футбол, почти жил на поле.

— Когда ты впервые вернулся в Кыргызстан после переезда в Россию?

— Мы каждый год приезжали летом домой на два-три месяца. Просто со временем из-за работы родителей получалось, что мы сначала три года не ездили, потом пять лет. Приезжали сразу к родственникам в поселок. Чтобы приехать самому – это было недавно. Но сейчас часто летаю. В Кыргызстане знакомые, друзья, там же машина, которую я выиграл в Гран-при.

— Ты говорил, что много путешествовал по Кыргызстану. Назови три любимых места, которые бы порекомендовал посетить туристам.

— Недалеко от Бишкека село Уч-Эмчек – там обрыв, где я снимал мотивационное видео. Очень красивый вид, мне понравилось. Озеро Иссык-Куль. В Оше, откуда я родом, водопад Абшир-Ата. Вода льется со скал – там тоже красиво.

— Ты рассказывал, что отец торговал обувью, а ты в детстве ему помогал. Чем именно ты занимался?

— Торговали обувью и одеждой. Когда привозили товары из Москвы, Китая, Бишкека, у меня было ОФП – перетаскивал коробки. Каждый день ходил на тренировки к шести часам. Отец иногда говорил, что нужно помочь ему. Я был маленьким, очень любил тренироваться и даже бывало плакал: «Как я могу пропустить тренировку?». Отец говорил: «Если я сказал, значит, не пойдешь». С коробками делал приседы и так далее.

— У отца не было планов, чтобы ты тоже занимался коммерцией?

— Нет, он говорил идти по спорту. Но всегда учил думать головой, делать свое, развивать бизнес. Отец поддерживал меня в спорте – благодарен ему за это. У меня было обычное детство. Не скажу, как некоторые, что жил в районах, где стреляют и выживают только сильные. Я был обеспечен: телефон, одежда, еда.

— Мама хотела, чтобы ты стал хирургом. Почему она именно эта профессия?

— У нас в роду много медиков: стоматологи, хирурги. Был момент, когда она хотела, чтобы я тоже стал хирургом. Сказал ей, что не вариант.

Самат с мамой

«ПОСЛЕ ДЕВЯТОГО КЛАССА ПЕРЕСТАЛ ДРАТЬСЯ НА УЛИЦЕ»

— На фоне многих бойцов, особенно в сегменте поп-ММА, ты отличаешься скромностью, не используешь трешток и ведешь себя спокойно. При этом ты говорил, что в детстве очень много дрался. Из-за чего начинались драки?

— Это было в юношестве. Я был чуть другой. Некоторые старшие братья, которые видели меня тогда, говорят, что это два разных человека. Мог просто так подраться, подойти к человеку, если он не так посмотрит. Не хватало адреналина: ходишь на бокс, умеешь драться, почему бы не подраться на улице.

— В какой момент ты успокоился?

— Как начал заканчивать школу. После девятого класса поступил в колледж и перестал драться. Понимаешь, что растешь и если нанести человеку травму, тебе может светить уже кое-что другое. На этом успокоился. У знакомых были ситуации, когда они дрались и садились в тюрьму. Это тоже меня остановило. Ударить человека – одно, сесть на несколько лет – другое. Сейчас все тихо и мирно, я вообще не люблю в это встревать. Есть такой момент – «понт». Все знают, что меня не надо никуда звать. Иногда спрашиваю:

— Где вчера были?

— Понт решали.

— А что не позвали?

— Не надо тебе туда ходить.

— До 12 лет ты играл в футбол. Видел ли у себя реальные перспективы заиграть на профессиональном уровне?

— Это был мини-футбол. Я играл хорошо, не сачковал, туда-сюда бегал, но перестал из-за бокса. Выбрал то, что мне нравится. Командные виды не для меня – я начинаю злиться, когда пропустили гол. В футболе решает команда, а в боксе все зависит от тебя.

— Ты говорил, что оставил футбол, потому что там нельзя играть жестко. Часто ли тебя удаляли с поля за грубую игру?

— Нет, но были желтые карточки. Я не дрался. Просто мне не нравилось, что тихонько тронешь соперника, он ляжет, а судья тебе предъявляет. Сейчас иногда играем в зале с боксерами на выходных – там хоть ногу человеку сломай, все равно встанет и добежит до мяча.

— Есть ли команда, за которую болеешь?

— Смотрю футбол очень редко. Только крупные матчи: полуфинал или финал Лиги чемпионов, чемпионат мира. В детстве болел за «Барселону», сейчас уже не знаю.

— Помнишь первый бой, который увидел по ТВ?

— Смотрел бои Мухаммеда Али и Майка Тайсона. Али уже в то время не дрался, но мне нравилось, как он двигался. Также Бернарда Хопкинса и Эвандера Холифилда.

— У тебя более 250 боев на любительском ринге. Пересекался ли ты с кем-то, кто сейчас на хорошем счету в профессионалах?

— Было много бойцов. Тот же Григорий Николайчук. Но у многих была цель получить мастера спорта, а потом они уходили из бокса. Акцент делали на молодых – у них постоянно сборы, чемпионаты России. Взрослые уходили, потому что зарплату никто не платил, а нужно было работать. Молодые росли на взрослых, а взрослые не росли. Так же и со мной – в 20 лет я был самым старшим в зале, роста никакого. Говорил тренеру, что нужны спарринг-партнеры, но их просто не было в городе.

— Боксером был твой дедушка. Расскажи, на каком уровне он выступал?

— Говорят, он дрался по любителям и в Москве, и в России, и другие страны ездил. Был высоким, тяжеловес. У нас такая порода – все высокие, худые, кости большие. Увидел грамоты и медали дедушки. Сказал себе, что исполню его мечту в боксе.

— В ноябре 2018 года ты выложил пост, что 8 декабря дебютируешь в профессиональном боксе, но этого боя нет в рекорде. Расскажи, как это было?

— Я провел два боя, но оба не вошли в рекорд. На Урале сделали турнир стенка на стенку Россия против Казахстана пять на пять. Я победил, это был командный зачет.

— Ты работал детским судьей в боксе. Обычно детские соревнования очень эмоциональные. Каково их судить?

— У меня первая судейская категория, звали работать в другие города. Со стороны смотришь на бой совсем по-другому. Зато понимаешь, как нужно драться самому, чтобы тебе отдали победу: ударил, доработал второй серией – тогда картина меняется, бой идет в одну сторону.

— Были ли дети, которые оставались недовольны твоей работой на ринге?

— Нет, я честно судил. Дрались даже мои знакомые из зала. В спорте побеждает сильнейший.

— Вскоре после первого боя в профессионалах ты ушел в армию, причем служил в ВДВ. Ты тогда думал, что десант – это круто, или все-таки, что прерывать карьеру не хочется?

— Был момент, когда я ушел в себя. Думал, что мне делать, что будет со спортом. Но попал в спортроту, служил и тренировался. В первые полгода проводили сборы, ездили на соревнования в Анапу и Тулу. Потом начался коронавирус, и все закрыли на карантин, даже часть. Тренировались в казарме. Полгода выживали.

У меня была учебная часть, где служишь четыре месяца, после чего уезжаешь в боевую часть. Меня и двух моих товарищей тувинцев оставили, чтобы мы выступали за эту часть. Один был мастером спорта по боксу, другой – по самбо. Остались на целый год служить и выступать.

— Ты дважды прыгал с парашютом и говорил, что это не страшно. Какие эмоции были в первый раз?

— В первый раз ничего не понял. Прыгнул – через три секунды парашют раскрылся. Не такой уж и адреналин. Во второй раз уже все понимаешь. Кстати, думали недавно прыгнуть с парашютом  в Подмосковье. Иногда хочется адреналина.

— В интернете есть твоя цитата про армию: «Год – это не вся жизнь, но всю жизнь будешь вспоминать этот год». Какое у тебя самое яркое воспоминание из армии?

— Если честно, самое яркое не могу сказать – было очень много ситуаций. Когда речь заходит об армии, можно говорить бесконечно. Воспоминания остаются.

Самат в армии

«ТЫ МУЖЧИНА, У ТЕБЯ ЕСТЬ ЧЕСТЬ И ДОСТОИНСТВО. НИКОГДА ОБ ЭТОМ НЕ ЗАБЫВАЙ»

— Твой отец не знал, что ты будешь драться на кулаках на «Хардкоре». Как выглядел первый разговор, когда ты ему об этом сказал?

— Он просто сказал: «Надо правду говорить, зачем обманываешь?». Я был в Москве, мы говорили по телефону – на дистанции. Спустя неделю вышел выпуск, который он посмотрел. Разговор был тяжелый в плане того, что я обманул. А так все нормально.

— Ты говорил, что отец запрещал тебе работать, чтобы ты мог сконцентрироваться на спортивной карьере. Кем ты хотел работать параллельно со спортом?

— Мутки с пацанами: что-нибудь открыть, замутить движуху. Но это бы все равно отвлекало от спорта. Отец спросил: «Тебе чего-то не хватает? Занимайся спортом».

— Понятно, что отец сыграл ключевую роль в твоем становлении. Какой совет или слова тебе запомнились?

— Он всегда говорил делать свое. Учил: «Ты мужчина, у тебя есть честь и достоинство. Никогда об этом не забывай». Есть цитата, по которой я двигаюсь: «Никому не обязан, ни к чему не привязан. Никому не подобен, поэтому и свободен».

— Еще одна твоя цитата: «Когда меня отчислили из колледжа, отец просто отругал меня, ничего жесткого не было». Почему отчислили?

— Из-за спорта пропустил много пар. Если честно, не любил учиться. В конце года уже диплом купил за 15 тысяч. Нужно было закрыть долги, чтобы были оценки, но мне сказали, что я не успею за месяц. Мы с другом сидели и сами ставили оценки в зачетной книжке. Друг умел делать подписи, что учителя их не отличали. Ставили тройки, отдавали учителям, а они пробивали в компьютере. Думали: «Вот как можно все быстро закончить». А потом спалились. Нас простили, но времени не осталось. Пришлось уйти в академ – отслужил в армии и закончил учебу. Отучился оставшийся месяц, закрыл диплом и все.

— В какой момент ты стал полностью не зависеть финансово от родителей и начал сам им помогать?

— Как пришел на «Хардкор».

— В мае мы говорил, что хочешь купить машину отцу, но надо подождать пару месяцев, пока придут гонорары. Купил?

— Еще нет. Хочу сделать кое-что другое.

— Есть ли какой-то подарок, который ты бы хотел сделать маме?

— Я постоянно делаю подарки маме: сережки, кольца, что захочет. Скажет – я привезу.

— Ты говорил, что отец обычно не приезжает на бои. Почему?

— Не знаю, наверное, не выдержит. Это же кулачка. Но в октябре хочу позвать его на бой. На боксе он тоже не был. Хотя в любительской карьере не пропускал ни одного моего турнира. Рядом с отцом дерешься по-другому. Все силы отдаешь.

— Ты говорил, что пришел в «Хардкор», чтобы набрать медийки. Помнишь свои первые ощущения, когда с тобой начали фотографироваться?

— На следующий день после первого выпуска гуляли с пацанами по торговому центру. Возле кинотеатра со мной начали фотографироваться. Непонятные ощущения.

— Боец UFC Сергей Павлович говорил, что болельщики иногда дают ему забавные советы, как драться. Давали ли тебе такие советы?

— Конечно. Особенно перед боем с Лендрушем. Каждый учил: «Он опускает голову, бей вот так». Бой с тенью делали. Я с пониманием к этому отношусь, говорю: «Так и сделаем». Но у меня есть тренер, у нас свой план. Понимаю, что люди говорят это от сердца и с хорошими намерениями.

— Бывало, что навязчивые болельщики выводили из себя?

— Нет. Был момент, когда перед боем мой номер просочился в интернет. Мне звонили разные люди, даже пьяные ночью. Говорили, что делать и как бить. Два или три раза менял номер.

— C тобой выходил пранк на канале «Канат Шоумен», где тебя всеми силами выводили из себя в каком-то заведении. Потом тебя хвалили в комментариях, что ты проявил хладнокровие. Тяжело было сдержаться, чтобы не начать драку, когда тебя провоцировали?

— Конечно. Но там было много народу. Оказывается, весь третий этаж забронировали, там сидели актеры. Не мог вести себя по-другому, тем более на родине. Не хотел, чтобы это попало в соцсети. Оттягивал парня на улицу, он не выходил. Если честно, там есть некоторые обрезанные моменты, где я чуть сильно матерился.

Самат Абдырахманов

«ХОЧУ ОТКРЫТЬ ШКОЛУ БОКСА В КЫГРЫЗСТАНЕ»

— Ты ставишь целью построить карьеру в боксе, но для этого нужно боксировать часто и набить хороший рекорд. При этом ты звезда «Хардкора» и дерешься в больших боях, которых не может быть по семь-восемь в год. Что делать в этой ситуации?

— Стараюсь драться как можно чаще. Просто получилось, что сначала было Гран-при, перед финалом которого я подрался с американцем. Сказал себе, что отдохну и вылечу руки. Кулачка требует больше времени на восстановление. Сейчас появилась история с Мартином. После нее хочу каждые три месяца драться по боксу.

— «Хардкор» сможет давать тебе по три-четыре боя в год?

— Думаю, да. Я дерусь только на стадионах. Лига понимает, что приходит много моих болельщиков.

— Если тебе предложат бой по профи с не самым известным боксером, за гораздо меньший гонорар, чем сейчас, но в карде боя Джошуа – Уайлдер, согласишься?

— Да, если отпустят. Подрался бы, если бы даже заплатили чуть меньше. Зато мог бы проявить себя на глазах стольких людей. Иногда нужно чем-то жертвовать. Шаг назад для разбега.

— Самый популярный боксер из Кыргызстана – это Дмитрий Бивол. Пересекались ли вы где-либо?

— Честно, нет. У них сейчас сборы на Иссык-Куле. Я должен был туда поехать, но у них восстановительные сборы по ОФП, а мне наоборот нужно набирать и проводить побольше спаррингов. Мы вообще говорили о том, чтобы привезти Hardcore Boxing в Кыргызстан в конце августа, но не получилось.

— Видишь ли ты сходства в ваших стилях?

— Бивол – хороший боец, что сказать. Хорошо двигается на ногах, школа бокса СССР.

— Ты выступаешь в боксе в среднем весе. Представляешь, что в будущем перейдешь в 79 килограммов на смену Биволу?

— Да, но на это нужно время, необходимо окрепнуть в профи. У меня всего два боя. Нужно скорее уходить из кулачки в бокс, проводить больше спаррингов и набираться опыта. Хочу нормально подготовиться.

— На каком уровне развит бокс в Кыргызстане?

— Бокс на хорошем уровне, есть достойные опытные боксеры, но мало соревнований. Нет поддержки, чтобы куда-то ездить. Поэтому я бы хотел, чтобы в Кыргызстане прошел турнир «Хардкора». Это бы дало толчок для популяризации бокса. Хотел, чтобы турнир прошел на футбольном стадионе вместимостью 25 тысяч.

— Ты не только боксируешь сам, но и тренируешь…

— Я не тренировал, если честно. Меня в первом бою объявили: «Тренер по боксу». После выпуска начали спрашивать, можно ли у меня потренироваться.

— Были ли у тебя мысли построить в Кыргызстане свою школу бокса?

— Да, в голове уже многое подготовил, как бизнес-план. Сейчас пока у меня своя карьера, но в скором времени, когда уже постарею, хотел бы открыть школу бокса и делиться опытом с молодыми. Привезти хороших тренеров, самому проводить мастер-классы.

— Что нужно для этого сделать? Спонсоры, инвесторы?

— Да, нужны инвесторы. Я же не хочу открывать небольшой уголок. Нужен зал на уровне. Или время, чтобы все это реализовать. Одним словом – нужно пахать.

— Сейчас там есть крупные залы?

— Есть секции бокса в фитнес-залах. Есть где тренироваться, расти и спарринговать.