Нападающий без школы тащит «Родину» в РПЛ. Большое интервью Амура Калмыкова о невероятной карьере

Один из них – экс-нападающий «Торпедо» Амур Калмыков, человек уникальной судьбы. Дебютировал в профессиональном футболе в 23 года. Через четыре месяца после этого уже играл в РПЛ!

Затем Амура ждал тернистый путь. Он возвращался во Вторую лигу, еще два раза заходил в РПЛ. Не забивал 26 матчей подряд. Прожил невероятную концовку ФНЛ в прошлом сезоне. От него отказались в «Торпедо», но поверили в «Родине». Единственное, что не менялось на этом этапе, – вера в Бога, которая поддерживает футболиста, несмотря на недовольство некоторых тренеров.

Специально для «РБ Спорт» Калмыков рассказал:
– как оказался в футболе;
– какую роль в его карьере сыграл Александр Сторожук;
– чем от других тренеров отличается Евгений Калешин;
– как Сергей Игнашевич просил от него не голов;
– почему ушел из «Торпедо»;
– как попал в «Родину».

Путь в профессиональный футбол

– Кто тебя отвел в футбол?
– Я играл с друзьями во дворе, у меня не было школы. В 2004 году возле моего дома в Баксане открыли ФОК. Мы с друзьями записались на футзал. На первой тренировке тренер поставил нас в пары делать передачи. Я один раз «шведой» отдал. Он сразу говорит: «Ты в поле не будешь играть, вставай на ворота». И я начал в воротах играть. В течение двух-трех месяцев собирались. Особо тренировок не было. Тренер заходил, кидал мяч – и мы начинали играть. Четыре года я играл вратарем и только во дворе – всегда нападающим. По Баксану у нас было два футбольных тренера. Один хотел оставить меня на воротах, обещал будущее в Нальчике. Я три или четыре года подряд становился лучшим вратарем республики (смеется). Но мне не нравилось. И другой тренер, Тимур Пшихачев, наоборот, говорил, чтобы я выходил в поле, он видел мой потенциал. В итоге за молодежку Баксана на республике я стал играть нападающим, забил всего 13 голов (другие обычно под 40 заколачивали). Я очень хотел стать футболистом. Наверное, волновался из-за этого. Во второй год за Баксан я играл так, словно всю жизнь был нападающим. Забил около 60 голов за сезон. Меня стали подключать к взрослой команде, даже платили две-три тысячи рублей. В итоге два года подряд я становился лучшим бомбардиром главной команды Баксана.

– Transfermarkt показывает, что ты играл за нальчикский «Спартак».
– Когда я начал забивать, меня позвали тренироваться с ними. Я подписал контракт на четыре тысячи рублей. Год поиграл за них на чемпионате республики. В 20 лет я уже забил на футбол. Играл один матч в неделю, даже не тренировался, получал одну-две тысячи за игру. Зарабатывал чисто на карманные деньги, чтобы у отца на шее не сидеть. Хотя я всегда мечтал стать футболистом. На любую работу, какую ни приходил, говорил, что обязательно стану футболистом. Мне никто не верил, ведь мне уже 20 лет и у меня нет школы.

– И что дальше?
– Аслан Гоплачев позвал играть за «Кубанскую корону» на первенстве Краснодарского края, где в основном играли местные ветераны. Тогда я в первый раз уехал из Кабардино-Балкарии. С ходу мы вышли в высшую лигу, я забил кучу голов. Там уже был приличный уровень. Пять лучших команд того первенства легко могли бы быть в десятке Второй лиги зоны «Юг». Там я забил около 30 голов, и меня заметил Евгений Калешин.

– Так-так.
– Он был главным тренером второй команды «Кубани». А я их третьей команде забил и дома, и в гостях. После этого меня позвали в «Кубань», но Гаплачев не хотел отпускать.

– Почему?
– Тогда я был в шоке: меня позвали в «Кубань», неважно в какую команду, а он такое устроил… Сказал, что отпустит меня только в Первую лигу, да еще по деньгам торговался, хотя «Кубань» сразу предложила столько, сколько я на тот момент вообще не видел. Но Гаплачев просил меня терпеть и вообще повысить самооценку, потому что я правда много забивал, показывал хороший уровень и заслуживал всего этого. Ну и, как оказалось, он был прав во всем. Мы до сих пор тепло общаемся.

Гаплачев мастерски провел переговоры. В какой-то момент даже давил на «Кубань», рассказывая, что у меня есть предложение от минского «Динамо». Я действительно ездил в Беларусь на просмотр за год до этого. Провел 20 дней на просмотре, меня хотели оставить, но мне было тяжело так далеко от дома, с местными ребятами я контакт не нашел. Поэтому я сам отказался от «Динамо».

В итоге я все-таки подписал контракт с «Кубанью». Но ровно в тот момент им закрыли заявку. Я не мог играть за «Кубань», мне пришлось полгода просто тренироваться с ними. За это время ушел Дан Петреску, главным тренером первой команды стал Калешин. Многое поменялось. За день до закрытия трансферного окна мне предложили поехать в «Афипс», и я даже не раздумывал.

Сторожук и дебют в РПЛ

– Вот так в 23 года ты дебютировал в профессиональном футболе.
– Александр Сторожук оказался адекватным тренером. Он не смотрел, где я играл раньше, что не играл за «Кубань». Он меня с первых игр начал ставить – и у меня пошло. Забил много голов, и на меня вышли из «Анжи», позвали на просмотр. В тот момент я в топ-форме был. Первая двусторонка с основой – я забиваю пять голов, сам был в шоке. На следующий день звонит агент: «Ты что такое сделал? «Анжи» тебя хочет подписать после одного дня просмотра!» Три-четыре месяца в «Афипсе» – и вот я уже в Премьер-Лиге!

– Каким запомнился Сторожук?
– У нас остались теплые отношения. С ним я реально прогрессировал. В течение сезона у нас были двухразовые тренировки. Мы жили на базе. Он делил нападающих и защитников, и мы как нападающие целую неделю одну из тренировок за день отрабатывали завершение. Ничего лучше для нападающего не придумать. В итоге на игру выходили уверенно. Так что он ключевую роль сыграл в моей карьере.

Александр Сторожук

– В «Анжи» тебя под основной состав рассматривали?
– Всегда с основой тренировался. Только одну игру в Петербурге сыграл за молодежку. Меня собирались выпустить в РПЛ на «Зенит», но почему-то оставили в запасе. Поэтому я на следующий день сыграл за молодежку. Но это было лишь раз.

Особо шанса мне не дали в РПЛ, но хоть какой-то опыт я получил – там же приличный состав был.

– «Анжи» боролся за выживание в РПЛ. Это давило?
– Нет, я только хотел играть и верил, что мы останемся. Даже в голову не приходило, что «Анжи» может вылететь.

– Когда попали в стыковые матчи, уже не верили?
– За два-три месяца до этого начались проблемы в клубе. Вслух об этом никто не говорил, но все уже понимали, к чему мы шли. Когда летели в Красноярск, уже никто не верил, что останемся (в первом стыковом матче «Анжи» проиграл «Енисею» 0:3. – Прим. «РБ Спорт»). Каким-то чудом «Амкар» снялся, о проблемах которого вообще не говорили, и «Анжи» остался.

– Почему ты не остался в «Анжи»?
– Адиев так решил. Он взял нападающего на мое место. Месяц я с ними тренировался, а потом ушел во Вторую лигу. Видно было с первого дня по тренировкам, что на меня не рассчитывают. В «Анжи» не платили, но все равно с этим переходом я больше приобрел, чем потерял. После Махачкалы я попал в «Урожай», где было все в порядке с бюджетом и условиями – только играй и выполняй задачу. После этого карьера пошла в гору.

Калешин и Писарев

– В «Урожае» ты наконец-то мог поиграть под руководством Калешина.
– Тот период с Игоревичем был одним из лучших в карьере. Вся первая часть сезона – сказка. Нашу команду тогда собрали буквально за три дня. 11 человек вместе со мной прилетели в Краснодар, а уже на следующий день мы поехали играть против ростовского СКА. И по ходу сезона Игоревич сплотил коллектив, как будто всех специально подбирали, хотя многие видели друг друга впервые.

– Калешин ставит зрелищный футбол. Так и было в «Урожае»?
– Он реально футбольный человек, болен футболом. На базе, бывало, его машина неделю не уезжала никуда. Мы два-три часа в день на базе, а он настоящий работяга, поэтому и требует многого от своих игроков.

– Раз все так хорошо было в «Урожае», почему Калешин не закончил сезон?
– В футболе так бывает. У нас плюс три очка от «Чайки» и еще игра в запасе. Но вы убираете главного тренера. На что вы тогда рассчитываете? Половина команды поменялась, ставку начали делать на других игроков, которых не было при Калешине. В конце сезона проиграли шесть очков «Чайке», хотя весной оставалось всего 12 игр.

– Неужели Николай Писарев все сломал?
– Калешин и Писарев на тот момент – это небо и земля по сплочению коллектива. За Калешина ребята могли выкладываться на 200%. Сколько мы матчей тогда вытаскивали на последних минутах! С Писаревым такого уже не было. С новыми людьми такого коллектива не получилось.

– В тренировочном режиме тоже произошли изменения?
– Тренировки Калешина – это отдельный вид искусства. Чувствуешь себя футболистом, а не легкоатлетом. Максимум – два кружочка разминки, а потом сразу упражнения. В конце тренировки – квадраты, в которых мы могли задерживаться на 15-20 минут после тренировки, просто потому что заигрались. При этом на тренировках по тактике он был жестким. Как и надо.

– Лично для тебя сезон в «Урожае» сложился удачно.
– С Калешиным за полгода я забил 10 голов. Мог забить еще 20, если бы он остался. Причем я четыре матча не забивал сначала, но ощущал большую поддержку от всей команды, его помощников и от него самого. Они верили в меня. Хотя был другой нападающий, они доверились мне. С Писаревым я забил 7 мячей, но 6 из них – выходя на замену. Странно, когда лучший бомбардир команды играет только выходя на замену.

– После того сезона предложений было много?
– Десять клубов Первой лиги хотели меня видеть. От РПЛ предложений не было, но была «Балтика», куда ушел Калешин. Меня Игоревич звал, но я по семейным обстоятельствам выбрал «Армавир».

Второй заход в РПЛ

– В «Армавире» тоже неплохой сезон получился.
– Первые 15 матчей. Потом сдулся чуть-чуть. Еще и карантин объявили. В начале сезона была уверенность. Потом ее потерял. Я перестал забивать после 15-й игры и не мог забить еще 26 матчей подряд. Не знаю, что было не так. Мне на пустые катят, а я не могу забить. Только за «Торпедо» начал забивать.

– Когда все закрыли на карантин, Первую лигу в итоге закончили досрочно, а ты оказался в «Тамбове». Как это произошло?
– Я вообще дома отдыхал два месяца. Мне позвонил агент: «Тамбов» доигрывает 7-8 матчей, поедешь с ними закончить сезон?» От Премьер-Лиги странно отказываться. После «Анжи» хотелось еще раз попробовать. Будущего с «Тамбовом» не было. Но вдруг удастся выстрелить. Тогда еще не было разговоров, что «Тамбов» снимется с чемпионата. Я бы не подписывался с ними в таком случае. В итоге только от ребят узнал уже, что могут три-четыре месяца не платить ничего. Когда с руководством говорил, мне рассказывали, что все шикарно в клубе. Перед этим агент мне «Ротор» предлагал, который вышел в РПЛ. Мне обещали пять дней просмотра, а потом контракт. В итоге я тренировался 10 дней, после чего поехал в «Тамбов», который меня уже подписывал. В итоге дали один шанс – 45 минут против ЦСКА. На 25-й Мелкадзе удаляется, и я остаюсь единственным нападающим. Отбегал этот тайм без мяча, а мне говорят, что я не помог команде. Видимо, я должен был Акинфееву два-три гола забить за 45 минут. Но если бы я забил три Акинфееву, разве остался бы в «Тамбове»?

Игнашевич и выход в РПЛ

– В итоге все равно тебе повезло – ты перешел в «Торпедо».
– Я говорил с «Торпедо» и «Нижним». Но сделал выбор в пользу «Торпедо» из-за Сергея Игнашевича. Я забил им, когда играл за «Армавир», и мне позвонили через день после игры – Игнашевич еще зимой хотел меня подписать. Когда подписал контракт с «Торпедо», я был счастлив.

– Правда, вначале не удавалось забивать.
– Первые 10 матчей без голов. Игнашевича уже в интервью стали спрашивать, почему не попробуете другого нападающего, если Калмыков не забивает. И он ответил: «Вот увидите. Он когда начнет забивать, то на одном не остановится». Он как будто вещий сон видел. С момента, как я начал забивать, у меня 10 голов в 13 матчах.

– В том сезоне «Торпедо», казалось, выйдет в РПЛ. Что произошло весной? Почему все повалилось?
– Не могу сказать, что на сборах было что-то не так. Топ-сборы по нагрузкам. Не скажу, что нас загнали в яму. В «Торпедо» никто не понимал, что происходит. Ни ребята, ни сам Игнашевич. С Хабаровска все началось – сыграли 0:0, не забили хорошие моменты, и потом семь матчей не могли выиграть. Бородюк чуть расслабил ребят. Как всегда бывает в футболе. Новый тренер – сразу первая победа. И ребята поверили в себя. В тот период могли за четвертое место еще зацепиться, пять очков не хватило до «Алании».

– Ты рассказывал в одном из интервью, что Игнашевич много тебе дал.
– В тот период я играл вообще по-другому. Я всегда любил, чтобы мне за спину закидывали. А Игнашевич мне приводил примеры Джеко и Лукаку. В их командах за счет большого игрока где-то придерживают мяч, выходят из обороны в атаку. Я на этом не зацикливался, но Игнашевич показал, что ему это надо от меня. И в тот период, когда я не забивал, он мне так и говорил: «Мне голы от тебя не нужны». Конечно, на самом деле нужны, но идея в том, чтобы я был готов к выносам наших защитников, сохранял мячи, крал одну-две минуты у соперника. И я в это верил, поэтому перестраивался и теперь так играю.

– Про Бородюка говорят, что он мастер травить байки. Это так?
– У него много историй. Вспоминал, как сам играл в Германии. Чаще всего рассказывал про вратаря Леманна. Когда он вратарям «Торпедо» пихал, то говорил, что Леманн настолько выкладывался, что выжимал перчатки после тренировок. Эту историю мы слышали раз пятьдесят.

Александр Бородюк

– В «Торпедо» не только тренеры, но и команда сильная была. У тебя с Султоновым шикарная связка получилась.
– Мы никогда с ним вместе не играли. Но когда он в первый раз отдал мне голевую передачу, то сразу как-то пошло. Я видел его игровые качества. Султон может пробежать и обыграть. Я над ним смеюсь, потому что не понимаю, как он обыгрывает. Он колени включает, может троих-четверых отвозить. Как сейчас помню гол в ворота «Балтики». Все убежали на ближнюю, а я чувствовал, что он прострелит на дальнюю и попадет в меня. Не знаю, как ему это удалось, но он это сделал, хотя казалось, что передача вообще пройти не должна была.

– По весне не казалось, что «Торпедо» выйдет. На первом месте шел «Оренбург» уверенно, на втором – «Факел». Насколько вы в команде ощущали, что можете выйти в РПЛ?
– На нас ничего не давило. Волнение началось только в последние пять туров, когда «Оренбург» начал валиться. В концовке мы еще и лишний матч играли с «Металлургом», который был перенесен с 10 марта из-за стадиона. Лично я неспокойно себя чувствовал перед той игрой. Думал, зачем вообще сейчас этот матч, лучше бы сразу в марте сыграли. Переживание было большое. И матч тяжело складывался. Мы кое-как забили на 50-й минуте, и сразу на 51-й «Металлург» сравнивает счет. Я в тот момент заволновался, что потеряем очки. У нас к тому же тогда тяжелый отрезок был – не могли много забивать, в основном один мяч, редко – два. Сказывалось, что сильно нервничали. Могли забивать по пять-шесть, но переживания мешали.

– В итоге в последнем туре «Торпедо» по ходу игры перемещалось с первого места на третье и обратно. Как это ощущалось изнутри?
– Предпоследний тур – мы летим в Красноярск. И почему-то все вокруг говорят, что если мы обыгрываем «Енисей», то выходим в РПЛ. Напряжение ни секунды не спадало. Про «Кубань» мы думали, что просто в конце выйдем покайфовать. Но сейчас напряжение было такое, словно что-то взорвется. Тогда Муха четыре матча пропустил из-за задней и только вернулся. Я ему говорю: если ты не забьешь, то никто не забьет. Я даже в себя не верил в тот день. Из-за переживаний мне казалось, что это невыполнимая задача. «Енисей» к тому же реально хорошо мяч контролировал. С Гараниным они это очень хорошо умеют. Мы смотрели матч «Енисея» со «Спартаком» в Кубке, они их ловили на высокой линии обороны и забили три. Но у нас не шло – мы девять раз попали в офсайд. Единственный раз, когда не подняли офсайд, забил Муха на 85-й минуте.

– В тот момент вы думали, что вышли в Премьер-Лигу.
– В раздевалке праздник! Я к Мухе подбегаю: «Брат, мы это сделали!» Он смотрит на меня удивленно: «Еще ничего не сделано. Надо «Кубани» не проиграть». Я не понимаю. И тут президент заходит: «Мы еще не вышли, ребят». При подготовке думаем: разве может быть задача проще – достаточно не проиграть. Мы на 1-м месте, «Кубань» – на 12-м. Мы не настолько были загружены уже, как с «Енисеем». Были уверены, что все сделаем. Но как начался матч – у них пошла атака за атакой, и все острые. Они никогда так не играли! Мы первые пропустили, потом отыгрались. На 76-й минуте «Кубань» забивает со штрафного, и мы снова проигрываем – 1:2.

– Шок!
– Матч заканчивается, я уже на таблетках – настолько переживал. Саня-админ следил за текстовой трансляцией матчей «Оренбурга» и «Факела». На 90-й минуте он говорит: «Оренбург» бьет пенальти! Нам их результат не важен, главное – самим не проиграть, но мы вообще перестаем нашу игру смотреть. Проходит минута, две, никаких обновлений. Почему не забивают? И тут точку отменили. Как вообще в Первой лиге без ВАР могут пенальти отменить? Ровно в этот момент Прошкин бьет и попадает в руку, пенальти – и мы сравниваем счет. Фильм такой не придумаешь.

Амур Калмыков в бытность игроком «Торпедо»

Смена руководства в «Торпедо» и переход в «Родину»

– Почему в РПЛ «Торпедо» стартовало неудачно?
– Бородюк всех ребят хотел оставить. Он принципиален был в этом вопросе. Хотел всем нам дать шанс. Наверное, давление со стороны болельщиков и руководства сказалось, поэтому нам не удалось лучше начать в РПЛ. Мы проиграли только два матча, а у всех паника началась. Болельщики, руководители, футболисты – все начали паниковать. После 5-го тура нас собрали на теории и сказали: «Уходят Бородюк, его помощник, Маслов, Ляпин. Завтра вам объявят имена других».

– Это было резко.
– Пришел Ковардаев и просто убрал меня. Уверен, он ничего не решал. Не знаю, кто меня убрал, но Ковардаев не мог. Как он мог меня убрать? Он был тренером во Второй лиге, и теперь говорит, что я ему не нужен? Ладно, если бы я не забивал ни разу за 50 матчей, но я был лучшим бомбардиром команды. Почему мне даже шанса не дать? Когда он пришел, я на тренировках пахал, доказывая ему, что хочу играть. Даже если у тебя другой футбол будет, ну, может, я вольюсь – и будет получаться? Почему не дать шанс? В последнем матче за «Торпедо» меня выпустили против ЦСКА на 84-й минуте. Денис Лаптев заднюю потянул. Знаю, меня вообще не хотели выпускать. Но в моменте я готов был ждать. Понимал, что придет новый тренер, у которого может быть другое мнение на мой счет.

– Но не дождался.
– Ночью у меня родилась дочь, а днем сыграл последний матч за «Торпедо». Я переживал за дочь, за жену, которые были еще в больнице. Дома маленький сын, с которым сидел родственник, который приехал на несколько дней. Я не хотел уходить из «Торпедо», хотя мне и не давали играть. У меня было много предложений от Первой лиги, но ради семьи надо было остаться в Москве. Когда появился вариант с «Родиной», то даже не размышлял. Над другими предложениями уже не думал. В голове сидело только желание остаться в Москве. Даже на три месяца контракта бы согласился. Спасибо Алексею Николаевичу Зинину, что позвал и поверил в меня, Дмитрий Парфенов проявил интерес. Я начал совсем не так, как надо: не с голов, а с удаления, но благодарен им, что поддержали и помогли мне вначале. Теперь хочу отплатить им, эти люди заслуживают уважения.

– Какие цели стоят перед «Родиной»?
– По словам руководителей, основная задача – выйти в РПЛ в следующем сезоне. Я ребятам говорю, что в этом сезоне мы можем в четверку попасть. Я в это верю. Сейчас вообще ничего не давит. И за счет этого мы можем побороться. В футболе как бывает: когда две-три хорошие игры получаются, то на уверенности можно выиграть еще пять-шесть-семь. Главное, чтобы мы все в это верили.

Амур Калмыков

***

– Ты религиозный человек. Как ты пришел к исламу?
– Тусовщиком я никогда не был. Никогда не пил, не ходил по клубам. Как и любой пацан: общение с девушками, прогулки, кинотеатры – это нормально. У меня была такая возможность. Я начал зарабатывать 100 тысяч в месяц, таких денег никогда не видел. Мог позволить себе в кино пойти, в ресторан, вещи какие-то купить. И я этим начал пользоваться. Когда перешел в «Анжи», начал задумываться, кто мне все это дает. Я всегда верил в Бога. У нас в Кабардино-Балкарии традиционные мусульмане. Настоящий мусульманин – это тот, кто совершает молитву и соблюдает столпы, в том числе держит пост в Рамадан. В «Анжи» я пришел к тому, что нужно быть кому-то благодарным за мои успехи. Всевышний раскрыл мне грудь. Хвала ему за это. Я понимал, что мне много будет нельзя, если я приму ислам. Но точно понял, что смогу без этого. Тогда я начал ребят спрашивать в Дагестане, как правильно и что делать. Мага Мусалов мне рассказал. Потихоньку я начал совершать намаз, продолжаю до сих пор и дай Бог до конца жизни.

– У футболистов строгий график. Как тебе удается находить время для молитв, которые нужно совершать в определенное время в ходе дня?
– Когда матчи проходят днем, то я забегаю в раздевалку быстрее всех в перерыве: помоюсь, помолюсь – это всего пять минут занимает. И дальше слушаю тренера. Но это редко было. Зимой назначают игры в два-три часа, когда обеденный или послеобеденный намаз. И тогда как раз надо в перерыве помолиться. Но мне это никогда не мешало.

– В командах никогда с этим проблем не было?
– Никаких. Это моя личная жизнь. Я так живу. Мне оно не мешает, только помогает. Почему у кого-то должны быть проблемы с этим. Я никому не навязываю свою религию. Только в Рамадан возникали проблемы с тренерами насчет питания. Такое было в «Торпедо». Они просто не понимают – удивлялись, как я не ем целый день, откуда силы беру. Но я не просто говорю, что верю в Бога, я ему доверяю и полностью полагаюсь на него. Мне помогает Бог, а не хлеб и вода. Кто нам дает хлеб и воду? Кто может их забрать? Только Всевышний. Поэтому мне бывает в Рамадан намного легче на тренировках и в играх. Никогда не было обезвоживания. Мне это не мешает.

– Есть стереотип, что мусульмане агрессивные, что ислам призывает к агрессии. В твоем понимании, какое наставление дает ислам?
– Быть честным, справедливым, добрым к людям. Ислам не призывает никого убивать или угнетать. Ислам, наоборот, призывает помогать тем, кого угнетают. Ислам – справедливая религия, а не злая. Взять ту же Саудовскую Аравию. За воровство у них отрубают руку. Когда слышишь об этом, то, кажется, ужас. Но почему бы просто не воровать тогда? Зачем воровать, если можно попросить? Ислам говорит, что если тебя попросили, то ты должен дать. Люди разные. Я тоже могу злиться, заводиться, сказать лишнего. Но я каюсь за это перед Всевышним. Когда у меня проблемы – обращаюсь к Всевышнему. Когда у меня все хорошо – благодарю Всевышнего. У меня ребенок болеет – прошу Всевышнего, чтобы он излечил его. Когда выезжаю в дорогу, то прошу Всевышнего, чтобы облегчил мне ее. Когда начинаю тренировку, то прошу Всевышнего провести ее без травм. Даже если получаю травму, то благодарю его, потому что в этом есть его мудрость. Что в этом плохого? Некоторые люди живут так, словно будут жить вечно. Хотя в могилу никто ничего не забирает. Но люди всегда показывают плохую сторону. Этого никогда не изменить. Поэтому надо обращать внимание только на себя. Воспитывать своих детей так, чтобы они были справедливыми, честными, добрыми, отзывчивыми. Верили во Всевышнего, благодарили его. Это жизнь.

Пресс-секретарь сборной Ирака: Футболисты и сотрудники в России чувствуют себя в полной безопасности