Ислам Каримов – про победу над Дациком, сборы с Волковым, конфликт с Шульским и работу врачом в разгар пандемии коронавируса

«БОЙ С ДАЦИКОМ БЫЛ НЕ СЛОЖНЫМ, Я ДАЖЕ НЕ УСТАЛ»

— Несколько дней назад ты нокаутировал Вячеслава Дацика. Какие остались впечатления от боя?

Очень драматичный бой. И я упал, и он упал. Я рад победе. В начале боя мы расстреливали друг друга джебами. Я не долечил левую руку, пробил джеб, а Дацик подставил лоб. Рука заболела, чуть отвлекся на нее и пропустил справа. Сел на колено, начали слезиться глаза, но я слышал, как судья считает. Собрался и разозлился на Дацика, что так меня нежданул.

— Ощутил силу его удара?

— Он весил в бою, кажется, 130 килограммов. Неплохой удар, попал прямо в нос, но вроде бы все нормально, восстановился.

— Насколько этот бой был для тебя сложным?

— Странно, но бой был вообще не сложным. Может быть, адреналин так подскочил, но я даже не устал. Нужно было переиграть Дацика. Он рубака и не славится техникой или тактикой. Кроме удара у него есть напор и характер.

— Удивило, что тебя считали андердогом перед боем?

— Да нет. Слава шел на победной серии, так что все было очевидно.

— После победы над Шульским на «Нашем Деле» ты сказал Дацику: «Не переживай, на тебя я приготовлюсь. Особо не улыбайся». Ты уже тогда понимал, что ваш бой состоится?

— Да, мы деремся в одном весе, так что этот бой рано или поздно должен был состояться. Спасибо Hardcore Boxing.

— Показалось, что команда Дацика выбирала тебя в качестве удобного соперника и не рассчитывала, что все пойдет не по плану. По крайней мере, на некоторые другие бои они не соглашались. Тебя это подстегивало?

— Они и на бой со мной согласились не сразу. Это я сказал: «Черт возьми, погнали!» Я долго к этому готовился, Слава – это хорошее имя. Победа над ним – большой толчок и для меня, и для других спортсменов. Его команда от меня уже отказывалась. Может, им поступило хорошее предложение, и они увидели, что я проиграл последний бой. Не знаю, чем они думали. Это тяжелый, вес, один удар может решить. Мы оба могли победить.

— В сентябре Дацик проведет бой с Александром Емельяненко. Кого видишь фаворитом?

— Если Саша хорошо подготовится и будет держать его на дистанции, то может выиграть. Или поймает его, потому что удар тяжелый. Если Слава подойдет чуть лучше тактически и будет рубить Емельяненко, то может переиграть. У нас с Александром практически одинаковые параметры, а мне было очень удобно боксировать с Дациком на дистанции. Думаю, Саше тоже будет удобно.

— Емельяненко сможет восстановиться и набрать необходимую для боя форму?

— Конечно, у него такие связи и возможности. Если проведет хорошие сборы и не будет ни на что отвлекаться. До сентября еще куча времени.

— Если на финальной пресс-конференции все увидят, что Емельяненко далек от лучших кондиций, Дацику стоит отказаться от боя?

— Мне кажется, это выбор каждого. Слава выходит зарабатывать деньги. Не его проблема, что соперник не готов. Если спортсмен не проходит по медицинским показателям, организация его не допускает.

— Ты когда-то сам вызывал Емельяненко.

— После боя с Магомедом Исмаиловым. Меня тогда захейтили и стали писать, что вызываю старого. Когда он стал старым? Сейчас в нынешней форме он мне не интересен.

«ГАДЖИ АВТОМАТ КРЕПЧЕ ДАЦИКИКА И БЬЕТ СИЛЬНЕЕ»

— Не так давно ты также дрался по правилам бокса с Гаджи Автоматом. Какие впечатления от этого поединка?

— Если сравнивать Гаджи и Дацика, то Гаджи намного крепче и тяжелее, бьет сильнее. Он удивил меня физической силой. Предполагал, что он бьет сильно, но чтобы настолько. Показать себя в бою помешала травма. Гаджи не против сделать реванш и не на четыре, а на шесть раундов – «Битва за кислород-2».

— Пересматривал этот бой?

— Раза два-три посмотрел. Много стоял, мало бил, потому что болели руки. По плану должен был больше его вязать. После первого раунда перестал выполнять задачу.

— В первом раунде ты пошатнул Гаджи. Мог закончить бой досрочно?

— Я сломал ему нос и доломал себе левую руку. Если бы руки не болели, можно было закончить. Но я признаю, что проиграл.

— Как тебе уровень Гаджи в боксе?

— Он поднабрал с первого боя против Евгения Орлова. Думаю, попадется хороший боксер, который будет дышать и держать его на дистанции, за счет чего и переиграет. Гаджи нужно расти в плане техники и функционалки.

— Президент Hardcore Анатолий Сульянов сказал, что тебе также надо работать над выносливостью. Начал ли ты что-то исправлять в подготовке?

— Да. Просто из-за работы и финансовых трудностей я не могу полностью податься в спорт. Режим и питание – самое главное. Не получается есть, что нужно, и спать, сколько надо. Но люди не понимают, что мне всего 23 года, а этим ребятам по 30 лет. Если буду дальше пахать, то представь, каким буду в 30 лет. Тяжи расцветают к этому возрасту. Я никуда не тороплюсь.

— Ты после боя говорил, что похудел на 13 килограммов. Какой вес для тебя оптимальный?

— Я каким-то образом набрал 145 килограммов. А перед этим Александр Волков готовился к бою с Розенструйком. Меня забрали на сборы как спарринг-партнера. Мы поехали в Кисловодск, где провели месяц и пахали три раза в день. Я набрал неплохую форму и похудел. Оптимальный вес – 120 килограммов, сейчас вешу 137.

— На фото 2017 года ты выглядишь довольно худым. Что произошло потом?

— Это связано с работой, питанием. Гормоналка дала сбой.

«ДАЖЕ КОГДА ВОЛКОВ БЬЕТ НОГАМИ В ЩИТКАХ, ПОЛУЧАЕТСЯ ЖЕСТКО»

— Как ты оказался в тренировочном лагере Александра Волкова?

— Лет шесть назад я занимался кикбоксингом в зале Global Fight Gym, где тренируется команда «Стрела». Там познакомился с командой Александра и помогал ему в подготовке к бою со Стефаном Штруве. Ему нужен был рослый оппонент.

Мне самому стало интересно, почему меня позвали. Тренер Тарас Кияшко сказал, это Саша вспомнил, что есть тяж-кикер, который дерется в поп-ММА, и предложил взять на сборы. Мы провели классный лагерь.

— Какие впечатления от подготовки с элитными бойцами?

— Эмоций море. Я следил за Волковым и смотрел бои, но он удивил желанием и пахотой. Не видел, чтобы тяжеловесы так пахали. Он делал в два раза больше нас и был быстрее, чем легкие ребята.

— Говорят, что в команде Волкова жестко спаррингуют. Ощутил на себе?

— Да, еще как. Почему я весь травмированный приехал? Спасибо, Саня (смеется). Он же базовый каратист, и даже когда легко работает ногами, получается жестко. И это он бил меня в щитках. Не представляю его удар без щитков.

— Тарас Кияшко сказал, что ты лучше всех имитировал стиль Розенструйка. Специально отсматривал его бои?

— Тарас позвонил мне где-то за неделю-две до сбора и спросил: «Чем занимаешься в ближайшие четыре недели?». Я все понял и говорю: «Наверное, помогают вам». Он посмеялся и попросил изучать Розенструйка. Уже на месте тренер по боксу Владимир Владимирович, который помогал мне готовиться к бою с Гаджи, рассказал, какие наработки делать в спарринге. Розенструйк не славится серийностью. У него левый боковой, двойка и лоукики – в принципе, это вся работа.

— После боя у тебя было ощущение, что ты внес частичку в победу Волкова?

— Мы следили за боем всей семьей. Было приятно, как после победы Саши отец на меня посмотрел. Конечно, я рад помочь.

— Есть ощущение, что Александру всегда чуть-чуть не хватает на пути к поясу.

— Да, очень жалко. Это лучший тяжеловес России. Я видел, как ребята на тренировках ничего не могут ему сделать. Может быть, невезение или он не может настроиться психологически в каких-то моментах. Поражения – чистая случайность.

— После тренировок с Волковым у тебя есть желание направить себя по пути профессиональных ММА?

— Хочется, но у меня пока травмы колена и рук. После победы над Дациком хочу отдохнуть, полностью восстановиться  и вернуться с полными силами. Мне и раньше не давали слабых соперников, а теперь тем более. Нужно залечить раны и держать планку.

«МЫ С ГАДЖИ АВТОМАТОМ СДЕЛАЛИ ИМЯ ШУЛЬСКОМУ»

— Весной этого года ты сжег чемпионский пояс «Нашего дела», после чего глава лиги Артур Арутюнян записал тебе жесткое сообщение. Как ты на это отреагировал?

— Спокойно. Сам знаешь, как люди говорят за спиной, и как при личной встрече. Если люди что-то говорят за спиной, значит, ты идешь впереди.

— Общались с Артуром после этого?

— Нет.

— Тебя удивило, что результат твоего боя с Шульским пытались пересмотреть?

— Я считаю, что выиграл. Если бы считал по-другому, то признался бы в этом. Но я забрал первый, третий раунды по очкам и пятый за счет нокдауна. Судьи – не мои родственники и знакомые, они видели бой вживую. Смотреть бой вживую и пересматривать – разные вещи. Видео смонтировали так, что непонятно, попадает Шульский или нет. Это профессиональный спорт, считаются акцентированные попадания. По лицам было видно, у кого какой ущерб.

— С Шульским ты потом пообщался в омской гостинице. Ваш конфликт затих?

— Думаю, нет. Когда я летел в Омск, меня промоутер Владимир Хрюнов, менеджер Виталий Тарасов и некоторые продюсеры просили, чтобы я с ним не конфликтовал. И Шульский, и я дрались в тот вечер. Тем более у меня через десять дней был бой с Гаджи Автоматом. Виталий успокоил, предложил помириться. Я был на доброй волне и протянул руку Шульскому, а он грубо ответил. Мне это не понравилось. Не стал развивать конфликт только из-за обещания ребятам. Но даже если бы мы пожали руки, я бы все равно хотел реванш. Шульский любит поиграть на камеру. Человек, которому все пишут – он разговаривает заученными фразами.

— Какая-либо организация предлагала вам провести реванш?

— Да, Hype Fighting, но у меня тогда были бои, не получилось.

— Возможен ли этот бой на Hardcore?

— Да, мы сделали стердаун. Мне кажется, реванш ждут. В этот бой нужно вложиться.

— Как я понимаю, также хотят сделать бой Гаджи против Шульского.

— Это тоже интересно. Как бы обидно не было Шульскому, все это начал Гаджи, а я продолжил. Мы с Гаджи сделали имя Шульскому. До этого его никто не знал. Я видел, сколько он зарабатывал до боя со мной и сколько ему предложили за реванш. Он таких денег в жизни не получал. Сейчас он ходит и думает, что все ему должны. Нужно быть чуть-чуть благодарным. Бой делают два спортсмена.

— После твоего боя с Гаджи Автоматом в ринг поднялось много бойцов: Тимур Слащинин, Магомед Исмаилов, Денис Недашковский. С кем тебе интересен бой?

— У меня был бой со Слащининым по ММА в 2019 или 2020 году в Саратове. Я победил по очкам. Думаю, ему интересен бой по боксу. По ММА готов выйти хоть завтра, но подготовиться к боксу нужно чуть больше времени. Больше тяжелых ребят и нет, так что подеремся со всеми.

— Если говорить о приоритетах. На верхней строчке для тебя стоит Магомед Исмаилов?

— А почему он? Разве он дерется на Hardcore?

— Он начал там очень часто появляться.

— Тогда это интересно с чисто спортивной точки зрения.

— Готов драться на голых кулаках?

— Ни за что. Мне много раз предлагали. Выходить на кулачку, это как выходить на последний бой.  Переживаю не за лицо, а за руки, которые можно переломать. Один бой того не стоит. Мне не заплатят сумму, который успокоит душу на ближайшие лет 20. Мне нравятся бокс и ММА, но после перехода в смешанные единоборства, чувствительность бокса ушла. Пока у меня травма колена, можно драться по боксу. По любителям у меня были интересные бои.

— Ты начинал драться в поп-ММА на «Битве за хайп». Как ты туда попал?

— Отправил заявку. Ее рассматривали в течение года, потом позвонили в 12 часов ночи и сказали, что на следующий день в восемь утра нужно подъехать и провести бой. Я очень долго думал, год прошел, желание драться пропало, но не пожалел, что поехал.

— Ты занимался любительским ММА. Почему решил начать с «Битвы за хайп», а не в одном из профессиональных промоушенов?

— Бои из «Битвы за хайп» не шли в «Шердог», у меня были планы на любительскую карьеру, поэтому с профессиональной не торопились. Амиран Сардаров делал неплохой проект, жалко, что он закрылся. Но слава богу, что открылись другие промоушены, которые до сих пор дают нам хлеб.

— Ты – чемпион Кубка России по ММА. Пересекался на соревнованиях с будущими топами?

— Я много ездил по турнирам, но с такими соперниками не пересекался. То они не приезжали на какие-то соревнования, то я.

«САМОЕ СТРАШНОЕ В РАБОТЕ ВРАЧА, ЧТО ТЫ ПРИВЫКАЕШЬ К СМЕРТЯМ»

— У тебя медицинское образование. Почему выбрал именно эту специальность?

— Как может молодой парень в девятом классе понять, чего он хочет? У меня мама провизор, она рассказала, насколько эта профессия важна, и посоветовала пойти в медицинский колледж. Если ты медик, у тебя всегда будет работа, как вы заметили по последней ситуации в стране. Медики были очень нужны. Маме благодарен, мне понравилась эта профессия, понравилось помогать людям. Конечно, я выделялся в больнице. Когда пациенты меня видели, то странно реагировали: «Ого, какой большой! Наверное, доктор-травматолог или хирург».

— Ты изучал ЛФК, сестринское дело и массаж. Почему эти направления?

— На четвертом курсе колледжа с другом решили первую половину года изучать массаж, потом ЛФК. Я даже какое-то время работал массажистом, но потом разонравилось. Долгое время работал медбратом – с первой волны коронавируса. Уволился месяца четыре-пять назад, как ковид закрылся.

— Чем именно занимался?

— Уколы, капельницы, таблетки. Доктор делает назначение, мы выполняем.

— Что было самым сложным на работе в разгар пандемии?

— Как люди умирали. Умирает пациент – это первая смерть, которую ты видишь. Ее все переносят тяжело. Но самое страшное, что когда начинает умирать много людей, ты к этому привыкаешь. Видишь горе людей, приходят родственники, надо им это рассказать. Сколько раз сам реанимировал пациентов. Это ужас.

— Помнишь самую жесткую смену?

— Мы работаем с восьми утра до восьми утра. Два раза в сутки рано утром и перед сном нужно измерить давление, температуру и сатурацию. Начинаешь в пять утра, в восемь приходит другая смена. Сами понимаете, люди не железные, никто не может не спать ночью. С двух часов ночи до четырех-пяти утра можно отдохнуть, вздремнуть.

В пять утра вызов в палату. Пациентка говорит, что ее соседка по палате, бабушка не дышит и не отвечает. Посмотрел пульс – пульса нет. Позвал врача. Поднялся такой шум, всех пациентов разбудили. Бабушку повезли в реанимацию, доктор сверху залезла и стала делать прямой массаж сердца. К сожалению, спасти не смогли.

— Говорят, что идет новая волна коронавируса. Больницы к этому готовы?

— Думаю, да. Сейчас коронавирусом нас не удивить. За столь долгое время многому научились.

— Российскую медицину часто критикуют. Как к этому относятся сами врачи?

— Никогда не обсуждали это на работе. Там дружеская атмосфера.

— Назови три главных проблемы медицины в стране?

— Коррупция и некорректные люди, которые делают неправильную работу. Пожалуй, это все.

— Почему ты ушел из медицины?

— Я не ушел, просто ковид закрыли. Надо тренироваться, зарабатывать и кормить семью. Работа в больнице – нелегкое дело. Если работать сутки через двое или трое – это забыть о спорте. Пришлось выбирать между спортом и работой. Отец сказал: «Я дам тебе год-два времени, добейся всего, чего хочешь, и переставай заниматься ерундой». Родители меня поддерживают, поэтому разрешили уйти и реализовать себя в спорте.

Запустить видео