«Хочу драться с Чимаевым, потому что он сильный боец». Роман Долидзе о бое с Веттори, тренировках с Джонсом и реванше Адесаньи с Перейрой

— Как вам вступление Мераба Двалишвили в бою с Петром Яном?

— Отличное, на высоком уровне. Он показал всему дивизиону, что может работать в таком темпе не три раунда, а все пять. Я очень рад, поздравляю Мераба и всю Грузию.

— Мераб действительно не устает?

— У нас слишком большая разница в весе, чтобы тренироваться вместе, но мы были в одном зале. Я не обращал внимания, устает он или нет, но его бои говорят сами за себя.

— Вы будете драться с Марвином Веттори. Самый важный бой в вашей карьере?

— На данном этапе да. Кроме борьбы Веттори может поработать в стойке. Он сбалансированный боец, хорошая ударная техника, хорошо дышит.

— Вас удивило, что он не смог забороть Исраэля Адесанью и Роберта Уиттакера?

— С Адесаньей можно было больше побороться и даже сделать болевой, потому что навыки в грэпплинге у него еще хуже, чем борьба. А Уиттакер – хороший борец, кстати. Так что их бой не удивил

— Веттори, судя по образу в медиа, не самый приятный человек. Вы с ним пересекались?

— Да, я с ним даже знаком. Видел его в зале, когда приезжал в Лос-Анджелес к Гиге Чикадзе. Не могу сказать о нем ничего плохого. За медиа я особо не слежу. Что будет, если он начнет цеплять? Меня всегда это улыбает – вот и буду улыбаться. Эти ребята воспринимают все слишком серьезно.

— Вы победили Джека Херманссона и перед этим провели прием «канарейка». Когда Херманссон сделал проход, у вас не было мыслей вроде: «Отлично, сейчас ты проиграешь»?

— Примерно такие были, но я не думал, что сейчас он проиграет. Я не боюсь, когда меня переводят, поэтому защищаюсь от проходов плохо или вообще не защищаюсь – в партере чувствую себя уверенно. Удивился, когда Херманссон меня перевел, потому что в первый раз я смог его легко перевернуть. Но спасибо ему, что он согласился на бой. Херманссон был вроде восьмым в рейтинге, а я 22-м. Вот этот поединок можно назвать одним из важнейших в карьере, который вывел меня на топовый уровень.

— Вы по ходу работы в партере сразу понимали, что выйдете на «канарейку»?

— Нет, это импровизация. Там было несколько приемов: болевой на руку, «треугольник», «омоплата», болевой на ногу. Когда он вышел с болевого на ногу, получилась «канарейка».

— Из «канарейки» реально выбраться?

— Он долго терпел. Можно было доделать прием и травмировать его. Возможно, есть прецеденты, когда ребята уходили с «канарейки», но я такого не видел.

— Вы много лет занимаетесь грэпплингом. Был ли кто-то, кто удивлял вас на тренировках?

— Я учусь и нахожу что-то новое даже сейчас. Нет такого, что я достиг какой-то вершины и дальше двигаться некуда. Не скажу, что меня кто-то сильно удивлял, но многое можно улучшить. В процессе моя борьба менялась – раньше делал удушающие приемы, сейчас фокусируюсь на болевых на ногах. Это не значит, что я не умею делать другие, просто эти получаются лучше.

— Вы тренировались с Джоном Джонсом. Что вы взяли из его арсенала и что он перенял у вас?

— Что перенял Джон, лучше спросить у него. Будет интересно послушать. Джонс – очень разносторонний, оснащен технически. У него не было и нет нокаутирующей силы, чтобы ударил и все закончилось. И лучше бы он заканчивал бой одним ударом, чем то, что он делает – наносит много ущерба и травм. Научился у него всяким каверзным приемам: захваты, удары ногами. Я бы улучшил эти аспекты, если бы мы продолжили работать.

— Вас удивило, как легко он победил Сирила Гана?

— Нет. Ган – очень удобный соперник. Джонс хорошо борется, и я был уверен, что против Гана он будет использовать только борьбу. Зачем ему работать в стойке и рисковать там, где Сирил лучше. Джон все сделал правильно и перевел его в партер. Думал, что победит добиванием, но приемы он тоже делает хорошо.

— Вы говорили, что не против подраться с Чимаевым. У него есть слабые места?

— Они есть у всех. Чимаев действительно сильный спортсмен. Именно поэтому хочется попробовать свои силы. Хочу драться с лучшим.

— Хамзат поднимается в средний. Вы тоже меняли дивизион, но с 93 на 84. Чувствуете разницу между полутяжеловесами и средневесами?

— Физически я нигде не чувствовал себя слабым. Мой переход в 84 – это вина Гиги Чикадзе. Он с первого дня в UFC говорил мне, что нужно в 84. Я выиграл два боя в полутяжах и решил перейти в средний. В первую очередь потому, что я мало весил для 93-х, гонял буквально пару килограммов. Думаю, это было правильным решением.

— В апреле состоится реванш Исраэля Адесаньи и Алекса Перейры. У вас нет ощущения, что прошлый бой Адесанья проиграл из-за психологии, что Перейра – триггер для него?

— Я думаю, психологического момента не было. Был момент с пропущенным ударом. Но согласен – Адесанья трижды побеждал Перейру и проигрывал в самом конце. Бразилец – чемпион по праву, ему не подарили победу. Есть вещи, которые Адесанье нужно опасаться, но если он разумно подойдет к бою, то победит. Отдаю предпочтение ему, но так как Перейра выигрывал у него трижды, то и в четвертый может.

— Большая часть бойцов считают, что Перейра проиграет первому же борцу.

— Борцу нужно сначала пройти его стойку. Перейре будет очень тяжело с борцами, но если он попадет, то любого отправит в нокаут.