«Гелендваген» — мечта любого мужчины, но по трассе на нем ездить нельзя». Махмуд Мурадов про машины, бизнес, бой с Хизриевым и перспективных узбеках

— Ты дерешься с Алиасхабом Хизриевым, который за четыре года провел два боя, один из которых закончился за 50 секунд. Как разбирать такого соперника?

— Для меня большой плюс, что он не дрался долгое время, а когда дрался, не проходил всю дистанцию. Провести полный бой – важный аспект. В клетке – это одно, на тренировках – другое. Мы посмотрели два его последних поединка и сделали анализ. Смотреть старые бои нет смысла. Сейчас это абсолютно другой боец, он не стоял на месте в эти два года. Хизриев на другом уровне, в воскресенье узнаем – на каком.

— Некоторые мусульманские бойцы предпочитают не драться с мусульманами. Ты такие бои принимаешь. Почему?

— Это же спорт. Мы с Хизриевым виделись в UFC PI, спросили друг у друга про вес и сборы, пожелали удачи. На чемпионатах России или Узбекистана ребята дерутся и борются между собой. Просто мы в лучшей лиге мира, здесь, к сожалению, не получится выбирать. Но, например, если предложат драться с Нурсултоном Рузибоевым, я откажусь. Мы здесь, чтобы поднимать наш флаг. Узбеков и так мало, а вы еще и сталкиваете нас лбами. Или с Богданом Гуськовым, хотя он не в моем весе. А так, когда отправляют соперника, мы берем бои.

— И ты, и некоторые бойцы говорили, что если отказаться от поединка, в UFC к этому плохо отнесутся и потом могут долго ничего не предлагать. Об этом матчейкеры предупреждают бойцов?

— Нет, они не грозят – просто отправляют соперника. Когда ты готов к бою, то говоришь менеджеру, а он связывается с матчмейкером. То есть если ты вчера говорил, что готов, потом тебе отправили дату боя и соперника, а ты скажешь, что не можешь драться, они могут ответить: «Мы предлагали поединок, в следующий раз будешь драться через три-четыре-пять месяцев».

— Ты в одном из прошлых интервью говорил, что иногда читаешь, что тебе пишут в комментариях. Что самое возмутительное ты читал о себе?

— Ничего особенного нет. Просто есть люди, которые не верят в тебя и говорят, что проиграешь, а потом поздравляют после победы. Я делаю максимум, выкладываюсь в зале, а кто достоин победы, мы узнаем в воскресенье. Люди говорят свое мнение, просто не надо менять его за пять минут и писать: «Поздравляю, брат. Я в тебя верил».

— Хабиб Нурмагомедов говорил, что иногда его утомляет популярность: что нельзя выпить кофе, чтобы кто-то не подошел за фото. Ты можешь пройти по Ташкенту и остаться неузнанным?

— Популярность Хабиба где-то на другом уровне, это мировая звезда. Есть пара людей, которые узнают меня, когда иду по Ташкенту, Праге или еще где-то. Кстати, в Лас-Вегасе узнали, когда мы бегали. Это приятно.

— У тебя два миллиона подписчиков в инстаграме (компания Meta, которой принадлежит Instagram, признана экстремистской организацией и запрещена на территории РФ)…

— Почему два миллиона? Уже 2,18. Что вы сто тысяч моих подписчиков просто убираете? Так нельзя (смеется).

— Хорошо – у тебя почти 2,2 миллиона подписчиков. Популярным людям часто предлагают вложить куда-то деньги. Тебе приходили предложения, на которые ты смотрел и думал: «Это развод»?

— Недавно ночью меня добавили в какой-то телеграм-канал. Какие-то инвестиции. Я посмотрел, заблокировал и вышел. Бывает, что на меня выходят и что-то предлагают. Но у меня есть свои планы на будущее, куда нужно инвестировать, свой бизнес. Ни в какую крипту я не верю.

Махмуд Мурадов (Photo by Jeff Bottari/Zuffa LLC via Getty Images)

— Ты говорил, что дерешься в UFC не из-за денег. А из-за чего?

— Из-за истории, которая останется после меня. На сегодняшний день могу с гордостью сказать: «Я первый узбек в UFC». Надо попасть в топ-15 и дальше – больше.

— Инстаграм приносит тебе в год больше, чем UFC?

— Да, в три-четыре, в семь раз больше. Смотри, в случае победы над Хизриевым я получу где-то 70 тысяч долларов. 30 процентов – это налоги, которые я оставляю здесь. Это уже 49 тысяч. Потом десять процентов идет команде, менеджерам. Плюс затраты на подготовку и перелеты. UFC платит одному тренеру и мне, двум тренерам я покупаю билеты сам. Плюс проживание – я приезжаю заранее и стараюсь обеспечить для команды все. Остаются не такие деньги, как хотелось бы. В Европе я получал намного больше, чем на сегодняшний день.

— Тебе важен именно статус бойца UFC?

— Конечно. Это очень важно. Многие просто мечтают попасть в UFC, не то что выступать там на протяжении трех-четырех-пяти лет. Я провел шесть боев, четыре выиграл, два проиграл, заработал два бонуса. Я рад, что моя карьера в UFC складывается так. Надеюсь, она будет долгой. Хотел бы еще два-три года быть здесь.

— В одном из прошлых интервью ты сказал, что у тебя есть «Бентли» и «Роллс-Ройс». При этом многим бойцами нравятся «Гелендвагены». Можешь оценить «гелик» по шкале от одного до десяти?

— У меня тоже есть «Гелендваген». Эта машина – мечта любого пацана, мужчины. У нас во дворе и в городе ни у кого не было такой. В прошлом году купил ее на свой день рождения. Для города это самая лучшая машина, но в Европе на ней невозможно ездить по трассе. Я часто езжу в Польшу – у меня есть вторая машина для поездок в другие города и страны.

— Почему на ней невозможно ездить по трассе?

— Нет никакого комфорта: ни телефона, ни аудио нельзя послушать. Расход топлива сумасшедший. Если едешь весной или летом, каждые сто километров нужно чистить лобовое стекло.

— «Гелендваген» стоит около 200 тысяч долларов. Если у человека есть эти деньги и желание купить машину, что посоветуешь?

— Смотря для чего: для семьи – одна машина, для самого себя – вторая. Если не выезжать за город – третья. Я купил «Гелендваген», но он не для долгих расстояний.

— У тебя своя лига ММА в Узбекистане. Назови пару фамилий бойцов, о которых скоро узнает весь мир.

— Уже знают: Мухиддин Мамажонов, Рамазан Темиров – его подписали в Rizin, он провел два боя. В марте кончается контракт, мы ведем переговоры с UFC. У него очень хороший рекорд, было два поражения, но последнее он закрыл в реванше. Хороший панчер, зрелищный боец и чистый, что важно. В Rizin тоже проверяют на допинг. Вы сами знаете, что вне UFC бойцы любят на чем-то посидеть. У нас много ребят, не буду называть всех, но двух назвал. Темиров ближе всех к подписанию в UFC.

— Ты рассказывал, что играешь в «Доту». Компьютерные игры обычно затягивают. Сколько часов подряд ты можешь играть?

— Максимум четыре. Привез в Вегас компьютер – чем куда-то идти, я лучше поиграю в «Доту». Сейчас доделаем интервью, потом легкая тренировка, завтрак, и буду играть в «Доту» два часа. Я играю на сборах, когда есть время и когда играют друзья.

Запустить видео