Гаджи Гаджиев: В противных 1990-х мы хотели забыть все хорошее, главными стали бабки

— Где вы храните олимпийскую медаль, Гаджи Муслимович?
— Тренерам медаль, насколько помню, не давали. Медали полагалась только игрокам. Мне позже тоже вручили — памятную, уже в Москве. Там она и хранится, а я в Махачкале сейчас, как вы знаете.

— Да, в вашем клубе много молодых игроков. Они знают, что вы причастны к последней победе нашей сборной на Олимпиаде?
— Не спрашивал, но надеюсь, что знают. Тем более в воспитании молодежи примеры из отечественного фут­бола необходимы. Я часто говорю про Ники­ту Симоняна, Валерия Лобановского, того же Анатолия Бышовца. И кого-то из совсем старинных времен ци­тирую — Гавриила Кач­алина, Михаила Якуши­на, Вячеслава Соловьева. А также моих коллег — Бориса Игнатьева, Юрия Семина. Уверен: в того, кто не ценит свое прошлое, будущее выстрелит из пушки.

— После той победы на Играх сборная нашей страны ни разу не то что не побеждала в олимпийском футбольном турнире — ни разу в нем не участвовала. Для вас это удивительно?
— Нет. Есть горечь. Я вам говорил про память о прошлом. Мы же в один момент просто наплевали на то, что было и люди, которые пришли руководить в конце 1990-х — начале 2000-х, думали, что до них и футбола-то не было.

— Что они говорили, эти люди?
— Футбольным людям было сказано: «Что вы тут делаете? Мы будем рулить». Отсюда и пошли проблемы. При том что мы какое-то время еще добивались успехов — на Евро­2008, в Кубке УЕФА. Но все за счет накопленного в прошлом. Если бы не противные 1990-е…

— Противные?
— Конечно. Потому что старались забыть, что было. Считали, что главное — не взаимоотношения людей, а грубо скажу — бабки.

— И ведь до сих пор так.
— Это пройдет, потому что такое отношение было нехарактерно для наших предков. И мы такими, как они, станем в итоге. Тог­да и в футболе многое изменится, потому что это самое крупное социальное явление. Что в жизни, то и в футболе.

— Кто счастливее — вы как тренер, который выиграл Олимпиаду с советской командой или нынешняя молодежь, у которой даже возможности отобраться на Олимпиаду нет, но есть возможность хорошо зарабатывать в российских соревнованиях?
— Мое мнение — мы были счастливее. Мнение людей из нынешнего поколения наверняка другое. Но им пока, по крайней мере, не понять ощущений, которые были у нас. Накануне мне друг прислал фото, на котором его отец — мой однофамилец Станислав Гаджиев, призер чемпионатов мира и Европы по борьбе. Я увидел счастливое лицо человека, который получал за любимое дело три копейки в сравнении с тем, что зар­абатывают спортсмены сейчас. А потом пришло время денег, приватизации, когда люди готовы были родственников обмануть — лишь бы получить побольше.

— Когда вы узнали цену денег?
— Неверное, когда уехал учиться в Ленинград. Я не поступил там в институт, потому что опоздал с подачей документов. Домой стыдно возвращаться было — и я год работал на деревообрабатывающем заводе, жил в общаге. У нас было правило: если кто­то одалживает рубль или трешку, после получки должен сразу отдать. Не отдал — клеймо навсегда.

— Вернемся в 1988-й. В той олимпийской сборной были литовец Нарбековас, украинец Михайличенко, грузин Кеташвили…
— Тогда этого никто не замечал — литовец, украинец, грузин…

— Как же все быстро поменялось!
— Буквально на глазах. Мы же этой тренерской бригадой возглавили последнюю национальную сборную СССР, с которой прошли без поражений отбороч­ный турнир к Евро-1992. И в финальном турнире команда могла прилично выступить, если бы не смена фла­га.

— Вы думаете то, что на Евро выступала сборная СНГ, а не СССР, сыграло такую роль?
— Это сыграло колоссальную роль. Главной чертой олимпийской сборной в 1988-м был характер. Яркие лидеры — Добровольский, Харин, Михайличенко — все играли на команду. А перед Евро-1992 была встреча с членами правительства России. Михайличенко посреди встречи вдруг обращается к ним небрежно, мол, кто вы такие, чтобы нам что-то рассказывать? Возможно такое было бы, не развались Союз? Нет, конечно! Мы старались сохранить команду, но характера ей как раз и не хватило, когда надо было обыграть шотландцев на Евро. При том, что мы сыграли вничью с Голландией и Германией, которые были действующими чемпионами Европы и мира соответственно. Но — поплыли…

— Не ожидали такого?
— Нас самом деле, чувствовалось что-то такое в конце подготовки: разговоры про спонсоров, сколько заплатят… На Олимпиаде ни один игрок не спросил про деньги — все думали только о том, чтобы выиграть золото. Никто и не знал, что нам заплатят.

— А сколько заплатили?
— По шесть тысяч долларов каждому.

— Смотрю на ваше фото с Олимпиады. Гаджи Муслимович, вы накануне своего 78-летия смотритесь моложе, чем тогда.
— Ха-ха! Да, это правда — я сейчас моложе душой, телом. И лицом!