«Я выжила в аварии, в которой не должна была выжить». Жуткая история Светланы Сульяновой

— В интернете есть жуткое фото разбитой машины. Расскажи, что ты запомнила в тот день?

— Мой организм устроен волшебным образом. Я помню, как проснулась с утра, погуляла с собакой, потом мы спустились на парковку – больше не помню ничего. Память вернулась через месяц.

Когда я пришла в сознание через пять или шесть дней, маму ко мне не пускали, потому нельзя было эмоционировать, а она бы по любому заплакала, как любая мать. Первым ко мне пустили камня нашей семьи Анатолия Юрьевича, и я спросила, как его зовут, хотя понимала, что это знакомый человек. Обижалась на нескольких людей, потому что они ко мне не приходили, хотя они приходили. Память вернулась, но именно момент аварии и самые тяжелые моменты, как пришла в себя, как 21 день лежала на вытяжке – этого я практически не помню. Организм стер месяц из моей жизни. Помню какие-то счастливые моменты: когда Толя привозил куриные котлетки из «Азбуки вкуса» или друзья – еду из «Макдональдса». Пока мама уходила к медсестре, чтобы заплатить за йод и зеленку, они меня кормили бургерами.

— Помнишь первые мысли, когда пришла в себя?

— Нет. У меня спрашивали: «Что ты видела, когда была без сознания?». Я ничего не помню. Потом медбрат, который приходил делать уколы от тромба, рассказал, что я резко открыла глаза, попыталась выхватить шприц и закричала: «Мама!».

— Сколько дней ты провела в коме?

— Когда приехали родители, им сказали: «Даем вам 30 процентов, что она выживет, и десять процентов, что она не останется инвалидом, потому что у нее сильнейшее кровоизлияние и травмы, после которых она вряд ли будет двигаться». Но так как я зажигалка, на пятый или шестой день пришла в себя. Это по рассказам врачей – сама этого не помню.

Дальше меня из интенсивной терапии перевели в палату, где со мной жила мама. Родители «благодарили» врачей, чтобы она находилась со мной. В частную клинику меня нельзя было перевезти из-за кровоизлияния. Первая яма на дороге или лежачий полицейский – и все.

Я лежала в обычной больнице, где очень тяжело в плане отношения врачей. У меня была потрясающая нянечка, но врач видела, что у меня много цветов, что ко мне приходят, и говорила: «Ты больше не будешь ходить и двигаться. Думаешь, твои друзья будут всю жизнь с инвалидом кататься?». Даже вспоминать тяжело. Но назло ей я сделала невозможное. Я могу ходить, бегать, кататься на лошади, гулять. Врачу Екатерине Александровне в день выписки я пообещала, что через десять лет приеду верхом на лошади, которая будет стоять на сноуборде, а в руках буду держать троих детей. Срок чуть-чуть затягивается, но это все я уже могу сделать.

Меня выписывали еще в лежачем состоянии и перевозили на машине скорой помощи, просто потому что в больнице уже не было смысла оставаться. Домой приезжали делать капельницы, а в больнице периодически не было зеленки. Мне, например, сняли вытяжку с ноги без обезболивающего. Раскололи ее секатором, вытащили из ноги – и как в фильме «Убить Билла» кровь брызнула в разные стороны. Сказали, что завтра придут на перевязку и помажут зеленкой. Завтра никто не пришел. Мама пошла в кабинет – там за столом спал медбрат. Мама сказала: «Дайте зеленку, я сама помажу». Он ответил: «Откуда у нас зеленка?».

Бинты, зеленку, йод и препараты покупали родители, потому что в больнице ничего не было. Больница в центре Москвы около парка Горького. Было тяжело, но все, что нас не убивает, делает нас сильнее. И этот случай сделал меня очень сильным человеком. Но также изменил жизнь, привычки и так далее.

— Сколько занял полный цикл восстановления?

— Больше года. Мне делали лапароскопию – вытаскивали через маленькие разрезы осколки из бедра. Я год не могла нормально ходить, потому что осколки плавали внутри сустава.

В России такого оборудования не было. Папа с Толей скинулись и заказали его, по-моему, в Германии. Мы ждали год, пока оно придет. Потом нашли врача в Москве, который решился на этом оборудовании прооперировать. Оборудование, кстати, был одноразовым, но через месяц папа в шутку спросил у врача, выкинули ли его. Врач ответил: «Да вы что. Как русский хирург может выкинуть то, что еще может пригодиться». Может быть, на этом аппарате до сих пор делают операции. Буду только рада, если ему нашли применение и он поможет людям начать заново ходить.

— Что случилось с людьми, которые находились с тобой в машине?

— Я сейчас даже не вспомню их имена, если честно. Это были друзья моего бывшего мужа, на тот момент еще парня. Парню, который сидел за рулем, руль продавил ребра. Ему отрезали печень, потому что ребра воткнулись в нее. У парня справа достали селезенку. Самым легким был мой бывший – у него перелом ноги. Еще с нами был пес джек-рассел – у него сотрясение. Он потом не мог нормально ходить в туалет – падал, когда поднимал лапу, чтобы пометить территорию.

Автоматически возбудили уголовное дело. Когда судья зачитывала, у кого какие повреждения, то подняла на меня глаза, чтобы посмотреть, как выглядит человек с такими травмами. Я очень рада, что смогла восстановиться. Для меня самое страшное было, что я не смогу вести привычный образ жизни: активности, походы с мамой в горы, поездки на велосипеде, верховая езда. Мы с друзьями очень любим гулять по десять километров. Я очень боялась, что этого не будет, но, слава богу, звоночек оттуда был услышан, выводы сделаны. Теперь все, чтобы было дано свыше, используется бережно.

— Когда ты пришла в норму в плане ментального здоровья?

— Я изначально понимала, что бедро и спина будут болеть всегда. Мама и папа иногда спрашивают: «Как спинка?». Уже столько лет прошло, зачем вы спрашиваете? Все так же. Я привыкла к этой боли. Если я посижу и потом иду, то обязательно хромаю. Когда хожу слишком много, тоже начинаю хромать. Влияет погода: дождь, снегопад – спина сразу отказывается работать. Есть два состояния: первое – депрессуха, потому что не будет, как раньше. Второе – жопу подняла и пошла. Я отношусь ко второму типу. Просто приняла, что никогда не сяду на шпагат, буду рожать только кесарево и что у меня будет постоянно болеть спина и левое бедро. Не могу сказать, что моя жизнь стала сильно хуже. На самом деле, больше всего в жизни я горжусь, что выжила в аварии, в которой не должна была выжить. Я же вылетела через лобовое стекло, хотя сидела сзади посередине. Собой разбила стекло, а из шрамов только открытый перелом, чуть-чуть на подбородке, потому что был перелом челюсти с двух сторон, и два маленьких шовчика на бедре после лапароскопии. Когда мне после этого говорят, что бога нет, отвечаю: «Хорошо, обсудим».

— Сколько времени у тебя ушло на принятие этой ситуации?

— Не могу сказать, что много. Я радовалась каждому шагу. Когда мы в первый раз вышли на инвалидной коляске, попросила остановиться, чтобы понюхать сирень. Радовалась, что уже езжу на инвалидной коляске, что могу выходить на улицу и гулять. Когда впервые спустилась на костылях на шашлыки во двор, это был пик радости. Когда сама смогла залезть в душ, говорила: «Мама, какие вы счастливые люди, вы можете мыться каждый день!». С каждым шагом понимала, что мне все дороги открыты. Просто не нужно сдаваться: делать физиотерапию, заниматься спортом и продолжать двигаться в том же темпе.

Никогда не сдавайтесь, не важно, какие у вас проблемы. Мне было настолько смешно, когда я после аварии вернулась в универ и слышала: «Меня парень бросил. Я не сдала экзамен. Я не могу найти работу». Ребята, это жизнь. Вы можете ходить, вы можете слышать, вы можете говорить, понимать, помнить. Вы можете жить. Любые проблемы, которые появляются по жизни, это лишь ступени, чтобы вы росли эмоционально и ментально. Никогда не останавливайтесь. Какие бы травмы у вас ни были, вы все сможете. Верьте в себя и в свое счастливое будущее.