«Упадут зарплаты российских игроков – значит, так правильно». Максим Осипенко – о детстве, «Ростове» и российском футболе

Еще два года назад простой сибирский парень пахал в ФНЛ за «Факел». Тогда ему, окрепшему игроку, было уже 25 лет – вполне футбольный возраст, но низшие лиги не давали засветиться. К тому моменту его не замечали даже в «молодежке». Июль 2019-го все изменил. Защитник перешел в только вышедший в РПЛ «Тамбов» и оказался на виду. Уже через полгода на него обратил внимание «Ростов» Валерия Карпина и тут понеслось.

Максим Осипенко быстро дорос до капитанской повязки, стал основным футболистом команды, его ценник взлетел до нескольких миллионов евро, и он, наконец, получил долгожданный вызов в сборную. 7 сентября в матче с Мальтой защитник вышел на поле и почти забил – гол несправедливо не засчитали. Теперь о нем говорит вся лига, инсайдеры пишут про интерес «Зенита» и «Динамо», а мы берем интервью о жизни и футболе.

— Максим, очень важный вопрос – почему Дмитрий Сычев так и не подписался на вас в «Инстаграме»?

— Ха-ха. Не знаю. Я, кстати, проверил это недавно и увидел, что он не подписался. Хотя говорил, что подпишется, как я попаду в сборную. Это у него надо спросить. Видимо, не хочет. Или, может быть, забыл.

— Надо земляку предъявить за это.

— Не. Такому легендарному футболисту ничего не скажешь. Может быть, в другой раз подпишется.

— Как давно вы были в Омске?

— Каждый отпуск туда прилетаю. Новый год, каждое лето и зиму. Там вся моя родня, это моя родина. Тянет туда.

— У вас многодетная семья. Сколько детей было в семье? Где они сейчас?

— Старшие брат и сестра. Живут в Омске. Сестра сидит дома с тремя детьми. Брат работает.

— Вы жили на окраине города, где во дворе были только турники и перекладина. Стереотипы о суровой сибирской жизни – правдивы?

— Во дворе так и было. Но на территории школы было песочное поле. Там собирались с пацанами, играли каждый вечер в футбол. Все время там проводили. В целом для меня стереотипы правдивы. Я жил в общежитии, считай, в одной комнате со всей семьей. Так что был постоянно на улице.

— Многое там изменилось за 20 лет?

— Сейчас этого дома уже нет, его снесли. Я оттуда переехал лет в 17-18.

— У меня о футбольном Омске две ассоциации – «Иртыш» и «ГазМяс». Не было обидно, что над местным футболом так шутят?

— Ха-ха-ха. Вообще нет. Никак это не задевает. Сам смотрел, смеялся. Конечно, это все неправда. Когда я был в детской школе и ходил на футбол, понимал, что это не «ГазМяс». Там было все по-другому. Шоу просто выдумали.

— Вы рассказывали, что в ПФЛ была дикая логистика со сложными перелетами через Москву. Не бросает в дрожь, когда вспоминаете это?

— Тогда мне было все равно. Хотелось играть в футбол. Было все равно на перелеты, все давалось нормально. Это сейчас все понимаешь, когда летаешь на чартерах. Вспоминается, конечно, с интересом. Даже ФНЛ после таких перелетов казалась сказкой.

— Вы сами говорили, что город больше хоккейный, чем футбольный. Почему не пошли в хоккей?

— Футбол – это доступный вид спорта. Там нужны кроссовки, футболка и шорты. Много денег на это не надо. А в хоккее нужно было покупать коньки, экипировку. Да и хоккей мне никогда не нравился. Мы с пацанами всегда играли в футбол – и зимой, и летом. Были те, кто зимой играл в хоккей, но их было немного.

— Ваш первый тренер Сергей Константинов рассказывал, что вас воспитывал двор. Как?

— Так происходит, когда постоянно гуляешь с пацанами на улице.

— Правда, что часто дрались?

— Так в детстве всегда и бывает. Гуляешь в соседнем дворе, а там другие пацаны — с ними сцепишься. Конечно, были драки. Обычное детство.

— Сейчас вы не похожи на вспыльчивого человека.

— Да, сейчас больше спокойный человек. Но все равно характер есть. Без него в футболе никак.

— Бывали на поле случаи, когда хотелось втащить кому-нибудь, но сдерживали себя?

— Не вспомню. В профессиональном футболе, наверное, нет. Здесь уже понимаешь, к чему это приведет. Голова у всех разная, так что все по-разному на это смотрят.

— Откуда такое воспитание?

— Не знаю. Может быть, со временем что-то поменялось. В детстве ходил год на борьбу. Но так занимался чисто футболом. Пару раз, правда, заканчивал с ним в детстве, но потом все равно возвращался. Был даже случай, когда первый тренер приезжал домой, разговаривал с родителями. Видимо, он с детства понимал, что есть перспектива.

— Значит, если бы не он, то вы в футбол не вернулись бы?

— 100 процентов. Мы с ним часто общаемся. Каждый год собираемся его воспитанниками 94-го года рождения. Приходит много народу. После Нового года играем все вместе в футбол. Вспоминаем все, смотрим детские фотографии, рассказываем о себе. Тренер знает с самого детства всю мою семью.

— Есть стереотип, что капитан должен быть жестким, даже может напихать кому-нибудь. Что вам дает повязка?

— Дает дополнительную ответственность. Не только за себя, но и за всю команду.

— Расскажите, по каким критериям и кем выбирался капитан?

— Тренер выбрал. Карпин сам об этом сказал. Никто не был против. Как он выбирал – надо спросить у него.

— Были ли перевыборы капитана при Семине?

— Не было. Если бы он захотел – поменял бы. Раз не меняет, значит, не хочет. Если бы ему что-то во мне не нравилось, он подошел бы и сказал об этом.

— Вы уже полтора месяца тренируетесь при Семине. Работа с ним сильно отличается?

— Конечно. У каждого тренера что-то отличается. У Семина отличается все. Разные теории, упражнения. Может быть, у Семина больше работы с мячом, а у Карпина больше теории. Когда есть время, Георгич может пошутить, но во время тренировок все должно быть серьезно. В этом Семин такой же.

— Когда вы переходили из «Тамбова» в «Ростов», сказали такую фразу: «Да, мне опять повезло». Вы везучий человек?

— Конечно. Повезло из Омска уехать и дойти до «Ростова». Но на самом деле, это было сказано больше шуточно.

— Неужели из Сибири так сложно вырваться?

— Тяжеловато. Тяжелее, чем из центральной части России, где есть академии и ты везде на виду. В Сибири, может быть, раз в год проходит турнир, где надо себя показать, чтобы заметили. Но не как в Москве, где постоянно можно приезжать на просмотры.

— Сейчас «Ростов» может стать для вас трамплином. Правда, что «Динамо» и «Зенит» вами интересуются?

— В интернете читал об этом. Но я ни с кем не разговаривал. Ни с «Динамо», ни с «Зенитом».

— Верите, что повезет уехать в Европу?

— Не знаю. Конечно, хотелось бы. Это мечта каждого футболиста. Но, конечно, не в третью лигу Польши. Если честно, не думаю об этом. Я играю и живу в Ростове. Так что пока даже не задумываюсь о переходах.

— Но в детстве у вас была команда-мечта?

— Да, мы заполняли анкеты. Помню, написал «Манчестер Юнайтед». Но это было очень давно. Не смогу вспомнить, почему именно «МЮ». Из футболистов нравились Рио Фердинанд и Карлес Пуйоль. Хотя я начинал как атакующий игрок, но нравились защитники.

— Вы пошли в школу «Нефтяника» в начале нулевых. Какая у вас была первая майка?

— У меня была оранжевая футболка сборной Голландии. Вроде бы на спине был написан Руд ван Нистелрой. Но не помню, почему была именно эта майка.

— Кто больше был вашим кумиром – Карпин или Сычев?

— Карпина тогда вообще не знал и не следил за ним. Ха-ха. Сычева видел, когда он уже играл за «Локомотив». Только потом я узнал, что Карпин еще выступал за «Факел», как и я.

— Есть ли в России клубы, в которые вы ни за что не перешли бы?

— Нет. Я просто человек, который хочет играть в футбол. И в детстве всегда таким был.

— «Ростов» идет на 12-м месте. Какие задачи стоят перед командой?

— Команда обновляется, сыгрывается. Последние три матча не проигрываем. Так что двигаемся. Победы придут. Желание попасть в еврокубки у нас всегда есть.

— Как вы относитесь к фанатской культуре?

— Положительно. Это большая часть футбола. Мы играем для болельщиков. С этими ковидными делами, когда у нас нет болельщиков на трибунах, выходишь и получаешь совсем не те эмоции. Сейчас в матче с «Краснодаром» пришло хотя бы 5 тысяч человек – совсем по-другому играешь. Тем более ростовские болельщики умеют поддерживать и гнать команду вперед.

— Знаю, что перед матчем в Нижнем Новгороде был небольшой казус. К вам на улице подошли два фаната, а вы им не пожали руки. Потом они записали вам видео. Что там произошло?

— Перед игрой пошел на прогулку с товарищем. Мы идем по площади, я смотрю на друга, а мимо проходят два человека. Я не обратил внимания. Один из них тянет руку, а я не заметил. Прохожу дальше. Потом слышу, что что-то сказали. Обернулся и увидел, что это два болельщика «Ростова». Поздоровались и пошли дальше.

Если кто-то считает, что я специально не пожал руку – бред. Мне же несложно это сделать. Если они так считают, то не знаю, что сказать. Мне написали об этом – я ответил.

— Фанаты обычно не стесняются в выражениях и говорят то, что есть. Позавчера в Лиге Европы болельщики кричали игрокам «Спартака»: «Мы «Спартак», а вы говно». Должно ли быть такое в футболе?

— Это их дело. В Ростове болельщики не позволяют себе такого. Они с нами всегда: и когда мы проигрываем, и когда выигрываем.

— Часто вы сталкиваетесь с агрессией людей?

— Болельщиков? Я – нет. Только перед «Нижним» был тот случай. Но там из пальца высосали конфликт.

— Вы сильно уважаете Карпина как человека и тренера, называли его «топом». Для вас его уход стал шоком?

— Если честно – да. Когда после игры прочитал об этом в интернете, было неожиданно. Ничего не предвещало. Но он сделал такой выбор. Мы пожелали ему удачи, приехали домой, посидели, пообщались.

— Было чувство, что еще встретитесь в сборной?

— Было, что встречусь. Я стремился к этому.

— Карпин говорил, что после сборной России хотел бы уехать в лес дня на три и закрыться от всех. Вы как футболист, наверное, по-другому воспринимали те игры?

— Конечно. Тренер – это намного больше головной боли. Плюс новая команда. С кем-то Георгич даже лично не был знаком. За такой короткий срок надо было со всеми познакомиться, привить стиль. Много работы было проделано с тренерским штабом, чтобы успеть подготовить команду. Так что его можно было понять.

— Сборная после эпохи Черчесова оказалась под сильнейшим давлением. И тут вас вызывают дебютировать в по сути расстрельных матчах. Были мысли, что, если провалитесь, то больше никогда не вызовут?

— Не было. Я не сомневался, что сыграем успешно. Даже в матче с Хорватией.

— Почему?

— Не знаю, какая была ситуация в прошлой сборной. Но я видел, какая команда сейчас. Какое отношение к тренировочному и бытовому процессу есть у этой сборной. Команда ответственно ко всему подходит. Видно по тренировкам, что все собраны, все понимали тренерскую идею. Все воодушевленные. Видишь человека – он хочет работать, доказывать. Может быть, раньше было так же, но результат был хуже.

— Назовите свой топ-3 тренеров в стране. Без Семина и Карпина, чтобы быть объективным.

— Игорь Черевченко: он пришел в «Химки», когда они были на последнем месте, и дает результат, который видят все. Андрей Талалаев в «Ахмате» – команда была середняком, а сейчас никого не боится, преобразилась. Смотришь ее игры – по-другому стали играть. Сандро Шварц создал в «Динамо» молодую команду, которая играет в современный футбол с постоянным прессингом, как у Карпина в «Ростове». Хорошая команда. Видно, что тренер ее преобразил.

— Не назвали Черчесова. Почему?

— Не могу судить по сборной.

— Вы говорили, что были готовы к сборной еще раньше. С Черчесовым или его помощниками ни разу не общались?

— Ни разу. Хотя ждал.

— Понимаете, почему он не обратил внимание?

— Он говорил: «Потому что так решили». Надо у него об этом спрашивать. У меня нет никаких обид.

— Как вы считаете, в чем проблема неудач сборной на Евро и наших клубов в еврокубках?

— Скорости другие. Это проблема. Об этом многие говорят.

— Сейчас все обсуждают отмену лимита. Может ли это помочь?

— Честно, сильно не вникал в этот вопрос. Я буду продолжать играть в футбол. Но конкуренция с иностранцами – это же лучше. Я за нее.

— Не переживаете, что с отменой лимита упадут зарплаты российских игроков? Говорят же: если паспортист, то много получает.

— Не знаю, кому и где много платят. Упадут – значит, так будет правильно. Я не углублялся и не особо об этом думал. Я буду так же играть в футбол.

— У вас в историях в «Инстаграме» висит благотворительный пост. Часто сами занимаетесь благотворительностью?

— Если вижу в интернете, могу в истории закинуть. Может быть, люди увидят, помогут. Сам помогаю понемногу. Но всем не поможешь. Когда одному, второму, третьему нужна помощь, сложно становится.