«Многие скажут, что бой с Нганну – это самоубийство, но почему нет». Тимур Слащинин про Нганну, Фьюри и поединок с Гаджи Автоматом

— 25 декабря ты будешь драться с Гаджи Автоматом на турнире Hardcore Boxing. Расскажи, как проходила подготовка?

— Все прекрасно. Готовился не в Самаре, а в Москве. Изменили подход, подошли более профессионально. Мне помогает команда BY Fighters, менеджер Виталий Тарасов, новый тренер Александр Субботов, который работает с Алексеем Папиным. У меня есть спарринг-партнеры, два тренера.

— Почему бокс, а не кулаки?

— Все впереди. У меня были проблемы со спиной и кулаками после боев с Кавалари и Мальдонадо. Подразбил руки, так что пока лучше драться в тейпах и перчатках. Придет время, подеремся с Гаджи на кулаках.

— Когда ты впервые услышал про Гаджи?

— Как только пришел в кулачку, уже следил за ним. Он выступал в Top Dog. Когда я попал в Hardcore, думал, почему бы не подраться. А потом начали подогревать интерес к этому бою – у нас не было поражений, я на тот момент выиграл Гран-при Hardcore.

— Гаджи времен Top Dog сильнее, чем сейчас?

— Гаджи стал умнее, но как будто бы до этого был более хладнокровным. Сейчас он убавил темп. Может, это возраст сказался или он наелся боев и тренировок. Гаджи резко поймал пик и пошел, а держать себя на пике все время тяжело.

— Ты смотрел бои Гаджи по боксу. Какие впечатления?

— Есть нюансы. Он не базовый боксер и далек от этого вида, но старается. Бокс дается ему тяжело. Отметил для себя дыры в защите и подготовке. Буду их использовать. Его стиль в кулачке и боксе сильно отличается. Взять бой с Огнеборцем на кулаках – он больше взрывался, старался работать первым номером, иногда отдавал инициативу. А в боксе есть четкий тайминг, он ничего не меняет. Не старается ударить, так как перчатка гасит мощь.

— Гаджи говорил, что не получает эмоций, когда дерется в боксе. У тебя так же?

— Я давно дерусь только на кулаках. Боксировал год назад с Тайсоном Дижоном в Самаре. Понравилась атмосфера – стадионный турнир у меня в городе. Я кайфанул, но адреналина и эмоций больше в кулаках. Бокс после кулаков – это ответственный спарринг.

— В чем твое преимущество над Гаджи?

— Буду стараться боксировать, а не драться. Иногда забрало опускается и хочется драться, но не нужно это делать. Постараюсь выиграть на классе. Не хотелось бы, чтобы бой дошел до судейского решения. Но главное, чтобы все закончилось без травм. Все мы тут, чтобы выигрывать, идти дальше и зарабатывать деньги.

— Гаджи говорил, что твой бой с Кавалари купленный. Слышал об этом?

— Да, слышал. Конечно, это бред. Как можно купить бой на кулаках в супертяжелом весе, где каждый удар решает? Каварали больше перекрывается, чем бьет, плюс на кулаках до этого особо не дрался. Я знал, чего ждать. После первого раунда у меня закрылся глаз. Как только появилась возможность полноценно видеть, я уже понимал, как Кавалари реагирует на определенные действия. Полетел вперед, но так и было задумано. Ждал, когда вымахается. Для меня разговор о купленных боях – это низко. Думаю, в боксе это возможно. Наверное, покупаются даже не бои, а какие-то уловки. Даже не знаю.

— Гаджи во время боя кричал: «Где мой пояс?».

— Мне кто-то сказал об этом после боя или показал запись. Никак не отреагировал – это было обращение к Анатолию Юрьевичу Сульянову. Мне без разницы, что говорят за спиной. Я выиграл и забрал пояс, Гаджи в бою с Огнеборцем завоевал временный титул. Мы проведем поединок и проверим, чей пояс и чьи бои покупные.

— Также Гаджи говорил, что ты нахимиченный и вообще удобный для него соперник.

— Это тоже слышал. Гаджи, ты бы посмотрел на себя – кто из нас нахимиченный. Я природный тяж, всегда был большим. Мне только 22 года, к 30 стану еще больше и крепче. В 15 лет весил 110 килограммов. Тогда не могло идти речи ни о какой химии, разве что витамин С.

— Ваш поединок с Гаджи один из самых ожидаемых на Hardcore. Какой бой после может перекрыть этот хайп?

— Это противостояние появилось два года назад. Что-то может произойти сейчас. Есть предчувствие, что 25 декабря кто-то залетит в ринг. Стадионный турнир – без этого никак.

— Анатолий Сульянов не так давно предлагал два миллиона долларов Фрэнсису Нганну за бой с тобой.

— Я положительно воспринял ту новость. Понимаю, что Нганну очень сильный, у него много регалий, но почему нет на кулаках или по боксу? Понятно, что все скажут: «Это же самоубийство». Но это вызов, а мы тут все для вызовов. Независимо от результата этот бой привел бы к большому масштабу в плане пиара и возможности подраться где-то еще.

— Ты визуализировал бой с Нганну?

— Я нечасто смотрел его бои. В UFC есть ноги, борьба и так далее. Не знаю, как бы он подошел к бою на кулаках или по боксу, но мы бы показали что-нибудь интересное.

— Кого из звезд ты бы хотел увидеть в боях на кулаках?

— Я бы посмотрел на Тайсона Фьюри. Или на Дастина Порье. Голые кулаки – новая стихия для них. Интересно, что бы они смогли сделать.

— Как думаешь, у Hardcore получится подписать большую звезду для боев на кулаках?

— Думаю, да. Анатолий Юрьевич над этим работает, ведет переговоры. Все может быть, ресурсы есть. Если в Америке следят за Hardcore, то и поучаствовать есть желание.

— После твоего боя с Кавалари на ринг вышли Мага Исмаилов, Вагаб Вагабов и Денис Недашковский. Если бы тебе предложили поединок с одним из них, кого бы выбрал?

— Не задумывался об этом. К каждому бою подхожу с головой, поэтому мне нужно порассуждать, посоветоваться с командой. Не всегда решения принимаю только я. Могу много чего хотеть, но не факт, что это будет полезно для карьеры. К предложениям открыты, подраться можно с каждым, но Исмаилов – это не интересно. Он же не боксер и не боец на кулаках, хотя в последнее время набирает обороты.

— После боя против Кавалари тебе сделали стердаун с Недашковским. Есть интерес драться с ним в третий раз?

— Не вижу смысла в трилогии. Бойцов во всем мире много, хочется выходить на международный уровень и доказывать превосходство. Драться с ребятами из-за океана интереснее. В первом бою я проиграл, потому что подошел к нему неответственно. Этот бой вообще ошибка, мне просто нужно было подраться. Второй поединок чемпионский, длился пять раундов. Если бы у Дениса было превосходство, он бы реализовал его за пять раундов. Пока драться с Недашковским неинтересно. Возможно, что-то изменится.

— После победы в Гран-при ходили слухи о твоем бое с Александром Емельяненко, но он так и не состоялся. Как ты на это отреагировал?

— Поначалу негодовал. Предложили бой, а потом сказали, что ничего не будет. На тот момент думал: «Да, Александр Емельяненко, почему бы и нет». Но сейчас смотрю на Александра и понимаю, что не стал бы с ним драться. У меня большое уважение к Емельяненко, но этот бой уже точно не актуален.

— С какими мыслями смотрел на его поражение от Дацика за 13 секунд?

— Печально, просто печально. Хотелось бы, чтоб он полноценно восстановился, а не проводил бои часто. Готовился более серьезно и подходил к поединкам ответственно. Все-таки возраст, и такие поражения нокаутами могут плохо сказаться на здоровье.

— Также ходили разговоры вокруг твоего поединка с Сосланом Асбаровым.

— Да, после боя с Недашковским Сослан поднялся на ринг и мы провели стердаун. Но Сослан меньше весом, дерется в 90 или 93. Не понимаю историю, когда к супертяжам приходят ребята из 90 килограммов. Сделали бы категорию 100 – пусть дерутся там. Все-таки супертяжи – это что-то большое и тяжелое. Асбаров будет быстрее, а в 90 килограммов бьют плюс-минус одинаково тяжело. Мне этот бой не очень интересен. Категории разные, не понял, откуда вообще взялось это противостояние. По-моему, Сослан тоже не особо хотел этого боя. Я говорил на конференции: пусть сначала заявится в супертяжелый вес. Я же не могу весть 120 килограммов и драться в 90.

— Тебя удивила победа Асбарова над Кудряшовым?

— Я думал, что Сослан может победить – он более скоростной, а у Дмитрия подготовка была не очень. Впервые увидел Кудряшова таким тяжелым и большим. Считал, что либо в первых двух раундах Дмитрий победит нокаутом, либо дальше выиграет Сослан. Когда смотрел бой, то понимал, что Асбаров быстрее.

— Ожидается, что в следующем году Асбаров проведет бой с Алексеем Папиным.

— Они стилистически похожи. Папин – яркий нокаутер, давно слежу за его боями и сейчас готовлюсь с его тренером. Буду болеть за Алексея, верю в его победу.

— Ты родился и провел детство в военном городе Рощинский, где живет около десяти тысяч человек. Как это выглядело?

— Как и в обычном небольшом городке. Из интересного – каждый день видишь военных и технику. Там четыре военных части.

— Ты говорил, что часто дрался на улице. Из-за чего возникали конфликты?

— Да, приходилось. Приезжали контрактники из деревень. Видимо, у них там можно делать все что хочешь. Но когда приезжаешь в другой город, не надо себя вести, как дома. Они вели себя некрасиво, могли буянить ночью. Бывали стычки, но все заканчивалось хорошо. Все живы и здоровы.

— В околофутбольных драках ты не участвовал?

— Было дело, но не особо люблю об этом распространяться. Весело, но это было давно и неправда. Я в основном шел по спортивной карьере, поэтому драк у меня не так много.

— Пишут, что ты поехал на соревнования по боксу через две недели после начала занятий. Как это получилось?

— Я до этого полгода занимался армейским рукопашным боем. Сломал ногу на катке, восстановился, и тут тренер по боксу предложил походить к нему. Где-то через две недели предложили выступить. Выиграл область, потом Поволжский федеральный округ, Россию, Европу.

— Ты рассказывал, что на протяжении двух лет не занимался единоборствами и ходил только в тренажерный зал.

— Лет в 18 завязал с боксом, нигде не выступал. Травмировал в спину, единоборства доставляли дискомфорт. Ходил в тренажерный зал, закачивал спину, учился и работал, потом сам решил тренировать.

— Какие рекорды у тебя в жиме, становой и приседаниях?

— Присед я никогда не любил – из-за спины мне запрещено приседать с весом. Жал максимум килограммов 160-170 в 19 лет. Становая тяга – 230 в 16 лет. Для тех времен хорошие показатели, но сейчас они наверняка снизились, потому что я не качаюсь. Максимально весил 127 килограммов.

— Долго пришлось разгонять эту массу для единоборств?

— Полгода точно. Сначала было тяжело бегать. Начал тренироваться, когда предложили первый бой на Hardcore. Пробегал полтора километра в парке, забивались икры. Руки не получалось сомкнуть. Первый прогресс появился через два месяца.

— Почему ты согласился драться на кулаках? На тот момент они были не так раскручены.

— Это был второй или третий выпуск Hardcore. На тот момент я об этом не знал и услышал про кулачные бои от Александра Сидорина. Работал в охране, захотелось тряхнуть стариной и подраться, выплеснуть адреналин. Когда предложили бой, в тот же день начал смотреть Hardcore. Помню, что дрался Тимур Никулин.

— Сколько заплатили за первый бой?

— 40+40. На тот момент неплохо. Некоторые ребята дрались бесплатно.

— В первых трех боях угол твоих соперников выбрасывал полотенца. Не было ощущения, что все складывается слишком легко?

— Да, я долго не тренировался и не совершенствовал боксерскую технику по сравнению с тем, что получил в сборной в 2014-2016 годах. Не понимал, за счет чего я выигрываю. Значит, что-то все-таки умею.

— Поражение от Недашковского сильно по тебе ударило?

— Оно пошло на пользу. Я выходил не особо готовым. Мой тренер на тот момент сам готовился к бою по ММА. Недели три я занимался в зале один, где-то десять дней постучал по лапам с тренером. Поражение стало уроком, что не надо принимать бои, если нет возможности полноценно подготовиться, и не надо гнаться за деньгами. Где-то через два-три дня после поражения вернулся в зал, но ничего особо не делал. А через полторы-две недели начал тренироваться на физуху.

— Какой бой на кулаках стал для тебя самым тяжелым?

— Реванш с Недашковским. Он продлился пять раундов. Хороший тяжелый бой – ответственность, пояс на кону, реванш.

— Говорят, что тяжи раскрываются ближе к 30 годам. Видишь себя в кулачных боях в 30 лет?

— Надеюсь, что нет. Надо беречь руки. Проведем бой 25 декабря, потом пару поединков по боксу, добьем контракт по кулакам и дальше надеюсь двигаться уже только по боксу.

— Какие цели ставишь в боксе?

— Пока не ставлю. Конечно, хотелось бы забрать какой-нибудь пояс чемпиона мира. Уже говорил, что хочется провести бой с Тайсоном Фьюри – следил за ним в детстве. Но не думаю, что это произойдет из-за возраста. Когда я смогу драться на таком уровне, Фьюри будет уже много лет.