Таксовал и хотел завершить карьеру, а сейчас покоряет Bellator. Ученик Шлеменко выиграл пять боев и стал открытием года

КОНТРАКТ С BELLATOR, ПЛАНЫ НА ТИТУЛ

— Bellator постепенно анонсирует бои на 2022 год. Есть ли новости у тебя?

— На сегодняшний день новостей нет, я еще не получил визу. Bellator составляет петицию и отправляет в посольство, после чего можно лететь за визой и разговаривать о следующих боях.

— Когда бы ты хотел подраться?

— Идеально – в марте.

— В США перестали пускать людей без прививки, при этом они не признают «Спутник V». Уже думал, как выходить из этой ситуации?

— Надеемся, что ВОЗ признает нашу вакцину. Если нет, придется где-то ставить Pfizer.

— Bellator планирует турнир в Лондоне. Ты бы мог выступить там?

— Да, я говорил Александру Шлеменко, что можно подраться в Европе. Bellator также собирается провести турнир летом в России, но нельзя загадывать так далеко.

— На сколько боев рассчитан контракт с Bellator?

— Четыре боя. Было бы идеально провести их в этом году – и все четыре выиграть. Надо однозначно идти к титулу. Если я уже в Bellator, значит, все по силам. Я визуализирую и работаю в зале для этого.

— Есть кто-то в дивизионе, с кем бы ты хотел подраться?

— Осенью на турнире в Америке дрался парень, не помню, как его зовут (речь идет про Романа Фаралдо. — Прим.). Он вырубил соперника: попал с руки, что-то вызывающее ему показал, после чего нокаутировал ударом с колена. Я подумал: «Вот с тобой я бы подрался».

— После победы над Грачиком Бозиняном, которая принесла тебе контракт с Bellator, ты выглядел абсолютно счастливым человеком. По этому контракту заработаешь больше, чем за всю карьеру?

— Однозначно. Я еще почему был счастлив? На кону стояло все. Это возможность зацепиться и идти дальше, показать себе свой уровень. Я не думал, что дадут контракт с Bellator, но мне удалось произвести впечатление – после этого турнира двери в Европу открылись. Удалось победить сильного оппонента. В меня верил, наверное, только я сам. В случае проигрыша сказали бы: «Соперник был серьезный, ничего страшного». А тут разобрал без вариантов в одну калитку.

— Изначально ты должен был драться не с Бозиняном, а с Кристианом Экерлихом. Они стилистически разные?

— Нет, но Грачик был порядком крупнее. Экерлих меньше – он из 70 килограммов поднялся в 77.

— Ты же и сам выступал в 70 килограммах, при этом гоняя с 83.

— Это 2015 год. У меня не было веры в себя, чтобы выступать в 77 килограммах. Я и на протяжении прошлого года думал, что отобьюсь в MMA Series, заберу пояс и все равно спущусь в 70. В мае попросил сделать бой в промежуточном весе, а сейчас понимаю – зачем спускаться? Тренировки не дают набирать больше 83-85 килограммов. Если плотненько поесть, могу приблизиться к 87.

ШКОЛА «ШТОРМ», СПАРРИГИ СО ШЛЕМЕНКО

— Ты говорил, что стал бойцом школы «Шторм» 22 мая 2017 года после разговора с Александром Шлеменко. Как это все выглядело?

— В моем прошлом клубе не было возможностей для продвижения, не было выхода на организации, чтобы делать бои. В 2017-м у меня забеременела жена, а я проносил домой грамоты с медальками – что это такое? Мотивации оставаться в любителях уже не было – понимал, что мне подходят профессионалы, даже представлял, как иду к рингу под музыку.

Вернулся из Ростова с чемпионата России, где проиграл во втором бою, и понял, что надо что-то делать. Товарищи посоветовали идти к Александру. Подождал его перед тренировкой, объяснил, кто я, попросился в зал, сказал, что хочу выступать. Он ответил: «Давай, приходи».

— Шлеменко до этого тебя не знал? Я видел в твоем инстаграме фотографию с ним.

— Мы пересекались на соревнованиях, на Сибири в 2017 году в Омске – во время боя видел, что он сидит. Также в 2014 или 2015 году виделись на мероприятии «Трезвый Омск» во время автопробега, но лично знакомы не были.

— В «Шторме» очень сложные тренировки. Ты рассказывал, что тебе первое время было тяжеловато.

— 2017 год мне в принципе очень тяжело давался. Сейчас Александр поменял тактику, процесс изменился. Тренировки жесткие, но если он видит, что ты проседаешь, то говорит не форсировать и работать по пульсу. Самое сложное – аэробайки.

— Шлеменко очень жестко спаррингует. Что запомнилось из этого?

— Во время спаррингов он бьет не сильно, но точно. Как-то попал мне над ухом – чувствую, что соображаю, но ноги ватненькие стали, заплясал немножко. Жестко работаем, особенно перед боями.

— С Андреем Корешковым зарубался? Он твоего веса.

— Андрей – тактик. У него длинные рычаги, стоять с ним непросто. Он – математик и стратег – раздергивает и под разными углами наносит серии ударов. Когда привыкаешь, становится попроще – хотя бы начинаешь не столько пропускать. После таких спаррингов выходишь на бои и думаешь: «Что вы можете мне предложить, если я работаю с топовыми бойцами?».

ТРИ ПОРАЖЕНИЯ ПОДРЯД, РАБОТА ТАКСИСТОМ

— После прихода в «Шторм» ты выиграл четыре боя, а затем потерпел три поражения подряд. Причем эти бои были размазаны на полтора года. Какие мысли были в тот момент?

— Первый бой с Исой Килаевым за выход в финал Berkut Young Eagles. Понимаю, что не дожал, не давал себе разогнаться психологически. Там был момент, когда я попал в прыжке с колена в область носа, а судья остановил бой, потому что у оппонента вылетела капа. Обычно так не делают. Мог закончить бой, но мне не дали. Понятно, по каким причинам.

Давид Козма тоже был по силам, хоть он и опытный боец. Наверное, я сам себя замучил психологически разными думками и мыслями. То же самое с Артуром Караваевым: чего-то выжидал и только в конце взорвался, нанес ему много ущерба.

— Ты рассказывал, что в какой-то момент таксовал. Как раз в этот период?

— Во время карантина. Пока все работало, я тренировал, а парни, которые ходили ко мне в группу, таксовали. У меня есть своя машина – нужна только справка, которую выдают сами конторы такси. Таксовал около месяца, потом подумал: «Блин, что я делаю?». Когда начались послабления и разрешили выходить на улицу, понял, что мое дело – тренировать, а такси – не моя тема.

— Сколько зарабатывает таксист в Омске?

— Если на своей машине, 50 тысяч можно заработать спокойно. 30 – это минимум, не напрягаясь.

— На ютубе много каналов, где таксисты выкладывают всякую жесть: пассажиры постоянно ругаются, неадекватно себя ведут. У тебя было что-то подобное?

— Приехал в микрорайон Амур – выходит парень, и от него такой выхлоп, что меня тряхануло. Я не выпиваю и чувствую даже малейший запах, а там такой перегарище. Потом девушка села рядом с ним на заднее сиденье. Ладно бы они молчали, не так бы пахло, но они говорили всю дорогу, а везти их от Амура до ЖД вокзала (около 12 километров. – Прим.) и обратно. Трафик нормальный – где-то под тысячу рублей, но я еду и думаю: «Надо их высадить». Приехали на ЖД вокзал, понимаю, что не выдержу обратную дорогу. Говорю: «Дружище, обратно не поедем». Он начал газовать, но я просто сказал ему: «Иди отдыхай отсюда». Драки не было.

ДРАКИ В УСТЬ-ИШИМЕ, СЛУЖБА В АРМИИ

— Ты начал заниматься ММА в 20 лет. Что делал до этого?

— Дрова колол, трудился, снег кидал. А что делать в деревне? С пацанами колымили – попробуй переколи машину дров. В 10-11 классе уже осознанно качался. В 16 лет выполнил первый взрослый разряд по пауэрлифтингу. Весил килограммов 75, а пожал на раз 95. Когда приехал в Омск, ходил в тренажерку в колледже, потом забрали в армию.

Желание заниматься ММА было, но я все не решался. Летом пришел из армии, отгулял дома, приехал в Омск, прокатал вату до нового года. Потом попросил товарища, который занимался в «Сатурне»: «Давай, веди меня куда-нибудь». Начал тренироваться три раза в неделю – затянуло.

— Про армию слышал мнение, что там уже нет дедовщины, но все равно ничему не учат – ты просто теряешь время.

— Если бы я сразу попал в спецвойска, то остался бы по контракту. Еще подростком от всего этого фанател: разукрашенные парни с автоматами, обмундирование. Конечно, год службы с двумя не сравнится. Ты только осваиваешься, привыкаешь и уже пора домой. Два года, наверное, много, но можно было прийти из армии с образованием. Для парней из деревни – почему нет, если его забрали со школьной скамьи. Может быть, у него не будет возможности учиться в городе, потому что нет средств. В подобном плане та армия лучше, но была дедовщина и беспредел – дурачками возвращались, кто-то погибал там. Все это не от большого ума – кто был на гражданке лохом, которого чмырили, в армии чувствует превосходство над молодыми.

— У тебя были инциденты в армии?

— Нет, но помню командира второго взвода в учебке. Воевал в Афгане или Чечне – у него посвистывало иногда: кошмарил своих пацанов, если они что-то не так сделают. Я никого не обижал. Наоборот, за омских пацанов заступался, если их пытались напрячь.

— Валентин Молдавский и Никита Крылов, которые родились в небольших городках, рассказывали, что постоянно дрались в детстве. Ты из Усть-Ишима, что происходило там?

— Свои драки могу пересчитать по пальцам, а старшаки выходили с палками, гвоздями, обрезами, кто-то в засаде сидел. Вроде бы толпа на толпу, но по итогу один бил второго, и конфликт исчерпывался.

— Драки деревня на деревню были?

— Рядом с Усть-Ишимом есть деревня Ашеваны, где живут одни татары. Они осуществляют набеги – могут прискакать на конях и ударить кого-то. Начинается суета. Все это в состоянии алкогольного опьянения. По трезвянке что делить?

СТАРТ КАРЬЕРЫ В 20 ЛЕТ, 15 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ ЗА ПЕРВЫЙ БОЙ

— Помнишь первый бой по ММА, который ты увидел по ТВ или вживую?

— Я начал тренироваться в колледже, и один из парней в разговоре упомянул Андрея Корешкова. Думаю: «Кто такой?». Посмотрел бои во «Вконтакте», мне прям вкатило. Интерес к ММА тогда был, но я не думал, что сам начну выступать. Смотрел за Андреем, Александром Шлеменко и Александром Сарнавским – это 2012 год.

— Первый бой по ММА ты провел в 2014 году с Иваном Мытуевым. Помнишь, как это было?

— В Горном Алтае. Разминка в какой-то тренажерке, побили лапы, начался турнир: один пришел – его тошнит, другой вернулся недовольный. Потом заходят за мной: «Все, пошли». Очень сильно устал, из-за своей манеры – комментаторы говорили, что я начинаю с места в обрыв. Тяжелый бой, но я крепанулся, перетерпел, с первых секунд посек оппонента и задушил. Он мне глазницу сломал. Потом пришел в челюстно-лицевую, где сказали, что я опоздал. Если бы пришел раньше, то они бы крючком зацепили и вытащили кость. А так ямка осталась.

— Какой был гонорар?

— 15 тысяч рублей.

— То есть в первом бою ты сломал глазницу и заработал 15 тысяч рублей. Прекрасный вид спорта.

— Да я рад был! Мне понравилось! Конечно, осознавать, что ты столько заработал… Но тогда и цены другие были, не то что сейчас. Кстати, я дрался с травмированным плечом – были порваны связки. После боя сделал операцию.

— Ты тогда понял, что хочешь заниматься этим профессионально?

— Ты можешь тренироваться, но без проверки на соревнованиях не поймешь, куда идешь. В зале можно всех побеждать, а в бою психологически другой уровень. Мне нравилось повышать мастерство и работать на износ.

— Перед первым боем ты выкладывал посты из Таиланда, где вы тренируетесь с Петром Яном.

— Это было за месяц до боя. Полетел в конце июля, вернулся в августе, а 7 сентября бой. Я на тот момент не знал, что буду драться. Думал, просто в Таиланд слетаю, а мне говорят: «Будет бой». Тренировался с травмированным плечом, пришлось отбиться. Сниматься – не вариант.

— Где ты познакомился с Яном?

— В Омске, мы тренировались в одном зале.

— Ты понимал, что это будущая суперзвезда?

— Он трудолюбивый с большим опытом из бокса. И очень везучий. А по характеру простой парень.

— Также ты тренировался с Арманом Царукяном и Шарафом Давлатмуродовым.

— С Арманом познакомились на сборах в Крыму. Он начинал карьеру, у него тогда был только грэпплинг. А с Шарафом, когда он приехал на тренировки в Омск.

— Одну из твоих фоток в инстаграме прокомментировала Крис Сайборг. Ты пересекался с ней?

— Нет, я не знаю, почему она прокомментировала! Сам удивился, показал пацанам: «О, смотрите!». Может быть, она прилетела после того, как я улетел из Таиланда, а фото вылезло где-то в подборках.

ГВОЗДИ, ЭЗОТЕРИКА

— Ты, наверное, единственный, кто перед боями стоит на гвоздях. Откуда они взялись?

— Мне в принципе близка эзотерика, постоянно читаю книжки на эту тему. Гвозди с какой-то периодичностью попадались в интернете – я заинтересовался. Товарищ в Омске их изготавливал, и я попросил сделать – с декабря 2020 года стал пробовать, стоял дома. Потом предложили бой в Самаре на Open FC, решил взять гвозди с собой. Перед выходом волновался – даже в первом бою такого не было. Я реально понимал: либо остаюсь и иду дальше, либо все. Этот бой определяет мою судьбу. Выиграл, вырубил боксера с руки, хотя он собирался на моей карьере крест поставить, как писали самарские СМИ.

2020 год вообще был интересным на события, разные думки в голове. Я собирался заканчивать, потому что нужно кормить семью. Того, что я зарабатывал на тот момент, катастрофически не хватало. После боя с Артуром Караваевым, я сказал себе: «Дай еще год, а там посмотрим».

— То есть гвозди – это чисто психологическая тема?

— Они отрезвляют. Перед боем много мыслей, ты начинаешь крутить бой. Если не получится совладать, это может сыграть роль во время поединка. А когда встаешь на гвозди, то не можешь ни о чем думать, ты максимально сконцентрирован, сознание не летает. Гвозди тебя собирают моментально. Если перед боем я готов на них запрыгнуть, то дома аккуратно встаю. Это говорит об уровне собранности.

— Как ты увлекся эзотерикой?

— Тренер, ну и нутро. Если бы мне не было это интересно, я бы на начальных этапах не слушал, когда мне об этом рассказывали.

— Что за тренер?

— Илья Калинин, мастер спорта по тайскому боксу. Сейчас он монах, проходил серьезное обучение на Филиппинах в отречении, где твое эго просто сминают. Все строго по расписанию, много медитации и различных практик.

— Какую книгу посоветуешь прочитать тем, кто начинает этим увлекаться?

— Посоветую даже тем, кто ничем не увлекается, если есть проблемы с мыслями и неуверенностью. Фильм и книга «Мирный воин». Сначала советую посмотреть фильм, а потом прочитать книгу, потому что в фильме лишь часть из того, что есть в книге. После прочтения были мысли: «Да ну нафиг, как так?».

— Приведи пример.

— Элементарно. Есть выражение «я в моменте». Много людей даже не понимают значения этих слов. Мы сейчас сидим, а я могу думать, выключил ли дома телевизор, как поговорил с одним или с другим. То есть вроде сидим с тобой, а в голове каша. Важно быть здесь и сейчас. Тогда в любом деле ты будешь на высоте.