26 марта Алексей Олейник проведет 77-й бой в карьере на турнире UFC Fight Night против Илира Латифи. За несколько дней до поединка Олейник в интервью «РБ Спорт» рассказал не только про подготовку к Латифи, но также объяснил, почему не хочет уходить в полутяжелый вес, что должно произойти, чтобы он завершил карьеру и какую ошибку допускает Александр Волков.

— На что в первую очередь обратили внимание, когда отсматривали бои Илира Латифи?

— Я с Латифи работал еще в American Top Team. Мы тренировались у одних тренеров в одних группах и даже немного спарринговали и боролись. Так что знаем друг друга чуть лучше, чем просто по прошлым боям. Соперник невысокого роста, хороший борец и очень взрывной – это основные моменты.

— Вы впервые за долгое время, скорее всего, не будете уступать сопернику в весе. Насколько этот фактор влияет в бою?

— На меня никогда не влиял. Первые десять лет я выступал, когда был легче соперников от десяти до пятидесяти килограммов. Моя техника не подразумевает превосходство в весе, а физически я себя более-менее неплохо чувствую. Когда работал с тяжелыми соперниками, то не чувствовал, что мне сверхсложно из-за их веса.

— Латифи – невысокий и очень крепкий. Таким бойцам сложнее проводить приемы, чем соперникам с длинными конечностями?

— Все зависит от положения и его техники. Я не думаю, что он отличается телосложением от Марка Ханта (Олейник победил Ханта удушающим приемом. – Прим.). Их рядом поставить – будут похожи: короткие шеи, головастые, недлинные мощные руки, крепенькие шустрые ножки. Хорошие крепко сбитые бочонки.

— Я примерно понимаю, как выглядит подготовка обычного бойца к поединку: у него есть главный тренер, тренеры по отдельным дисциплинам. Вам 44 года, у вас 76 боев. Вам нужны тренеры?

— У меня есть тренеры по дисциплинам – ударная техника, борьба и кроссфит.

— По-прежнему подмечаете у них что-то для себя?

— Да, до сих пор. Работаю с тренером по борьбе и некоторые вещи стараюсь перенять. Например, варианты захвата и прохода за спину, либо перевода. Я работаю со Стивом Мокко – он борец вольного стиля. Это очень крутой тренер, могу у него учиться много лет. По ударной технике я в чем-то учусь, но это больше шлифование. Наверное, такое у многих ребят. Где-то на два миллиметра приподнять локоток, где-то чуть выше держать ручку при ударе, где-то не откидываться или чуть больше заваливаться. Поработаешь три месяца, поднимешь на сантиметр-два руку. Ударная техника оттачивается до идеала. Побеждает в итоге тот, кто точнее и быстрее попадет.

Даже тот, кто занимается три месяца, знает прямой, боковой и апперкот, но он почему-то будет проигрывать тому, кто занимается этим десять лет. То же самое в борьбе – человек, который полгода позанимался джиу-джитсу, уже знает большую часть приемов, но черному поясу не сделает, потому что тот провел их тысячу раз.

Я знаю эти техники, но нужна шлифовка. Если я не позанимался несколько месяцев, они от идеальных опускаются на уровень ниже. Влияет образ жизни – как я ем, пью, сплю и тренируюсь. Если человек геймерит, пьет пиво и заплывает жиром, процесс регресса ускоряется. Профессионалу нужно годами жить в дисциплине.

— Летом прошлого года у вас спрашивали про Александра Волкова. Вы сказали, что у него есть ошибки в подготовке и настрое. Какие могут быть ошибки в подготовке, понятно, а как можно ошибиться в настрое?

— Скажу не про Сашу Волкова, а про любых бойцов. Кто-то выходит и его шлепают по щекам, кричат, что он всех порвет. Могут наоборот обзывать и говорить: «Помнишь, он сказал, что ты мешок? Иди и покажи ему!». Кому-то говорят, что он монстр, гений и размажет соперника. Я не нахожусь в углу Саши и не знаю, как его настраивают. Но, глядя на то, как он выходит и дает интервью, как говорит его окружение, я понимаю, что они говорят не совсем так, как нужно, что с тем настроем нельзя выходить на поединок. Должно быть по-другому.

— То есть он слишком добрый?

— Не хотел бы обсуждать ни Сашу, ни других бойцов. У меня тоже есть свои нюансы, я тоже выхожу не с идеальным настроем, чтобы всех учить. Но у других ты иногда можешь заметить больше каких-то моментов, чем у себя. По себе понимаешь через какое-то время, по другому человеку – сразу.

— Вы рассказывали, что вам приходится много есть, чтобы поддерживать массу тяжеловеса. Но также говорили, что с меньшим весом были выносливее. Почему не спуститесь в 93 килограмма?

— Мне приходится есть больше, чем хочу. Если меня не заставлять, я ем меньше человека, который весит 60-70 килограммов. Специально набрал за три месяца 20 килограммов, тренировался шесть дней в неделю, трижды в день, шесть-восемь часов в сутки. Сейчас, когда я начинаю есть сколько хочется, а это процентов на 30-40 меньше, вес потихоньку уходит.

Спускаться в 93 не хочу, уже и возраст не тот. Тем более, например, когда мы тренировались с Латифи, он весил 108-110 килограммов, а гонял в 93. У Джона Джонса вес был 110, у меня – 108, но он выступал в полутяжелом. Множество ребят в зале выше и больше меня, но дерутся в 93. Тот же Тиаго Сантос – он моего веса. Мне с ними будет не менее тяжело, но при этом придется еще и вес гонять. С меня и так хватит сложностей.

— Многие бойцы хотят вписать себя в историю. У вас нет цели драться до 50 лет или провести сто боев?

— У меня нет целей в цифрах. Можно считать что угодно, но это будет какое-то гадание. Не хочу цепляться ни за возраст, ни за количество боев. Буду драться до тех пор, пока выступаю хорошо и чувствую себя нормально. Если пойму, что уже не могу и не хочу тянуть этот уровень, лучше не выступать. Так что буду смотреть не на возраст и количество поединков, а на ощущения.